Строители пирамидок. На оборонных укреплениях «распилили» миллиарды, но они оказались бесполезны

Российские оборонительные линии

Один из самых обсуждаемых вопросов по поводу рейдов в Белгородскую область воюющих на стороне Украины «российских» вооруженных формирований — «Русского добровольческого корпуса» (РДК) и «Легиона Свобода России» (ЛСР) — касается того, каким образом их бойцам удавалось уже несколько раз преодолевать построенную в регионе оборонительную линию, известную под названием «засечная черта».

Ранее диверсионные группы РДК успешно проникали в Брянскую область, где власти также возвели «опорные пункты линии обороны» и гордо показали их прибывшему с инспекцией генсеку партии «Единая Россия», первому зампреду Совета Федерации Андрею Турчаку. Политик, в частности, заявил тогда:

Опыт Брянской области без преувеличения можно назвать передовым. В сверхсжатые сроки укрепили границу — мышь не проскочит.

А буквально через несколько недель бойцы РДК зашли в приграничные села Сушаны и Любечаны, сняли там пропагандистский ролик и благополучно вернулись на территорию Украины.

Оборонительные линии строятся вдоль всей «старой» российско-украинской границы и не только. Недавно воображение публики, пристально наблюдающей за войной, поразили спутниковые снимки оборонительных сооружений, которые россияне возводят на занятых территориях Украины. В частности, речь идет о непрерывном окопе длиной 70 километров от окраин Мелитополя до населенного пункта Мариновка в районе Приморска на берегу Азовского моря. Поражают своими масштабами (и не только масштабами) окопы, вырытые прямо на берегу Черного моря в Крыму, и линии бетонных заграждений внутри полуострова. Например, в поселке Витино траншеи и ряды противотанковых бетонных «пирамидок» (они же «зубы дракона») располагаются буквально на пляже. Такие же «пирамидки» установили в несколько рядов на Ак-Монайском перешейке, соединяющем Керченский полуостров с остальным Крымом.

В целом, по оценке британской военной разведки, с лета 2022 года Россия построила одну из самых масштабных систем фортификационных сооружений в мире за последние десятилетия (скорее всего, со времен Второй мировой войны). Они размещены не только на линии фронта, но и в тылу, а также вдоль «старой» российско-украинской границы. Беспрецедентные усилия, потраченные на создание долговременных оборонительных рубежей, их географическое размещение и тип обустройства позволяют многое понять о стратегии российского командования и системе приоритетов в текущей войне против Украины.

Часть этих линий, как в Брянской и Белгородской областях, насколько можно судить, оказались совершенно бесполезными, будучи, вероятно, «распильными» начинаниями местных администраций. Оборонительные сооружения в Крыму и Луганской области обладают определенным военным смыслом, но в крайне отдаленной перспективе. И только лишь эшелонированные, хорошо подготовленные и оборудованные в инженерном отношении позиции в Херсонской и Запорожской областях представляются действительно серьезным вызовом для ВСУ.

Что и как строят россияне

Если посмотреть на усилия российской стороны в широком контексте, то получается довольно противоречивая картина. С одной стороны, реализован, определенно, самый масштабный проект строительства фортификационных сооружений в Европе за последние 70 лет. Выстроена протяженная система инженерных сооружений, на некоторых участках состоящая из нескольких рубежей и учитывающая географические особенности местности, длиной примерно 1 тысячу км на площади около 100 тысяч км².

Наиболее разветвленная сеть укреплений создана на юге Запорожской области и призвана защищать «сухопутный мост» в Крым.

Типичная полоса российских инженерных оборонительных сооружений в этом районе включает в себя:

• противотанковые рвы;
• вырытые «зигзагом» окопы;
• бетонные надолбы («зубы дракона»);
• металлические противотанковые ежи;
• заграждения из колючей проволоки;
• минные поля.

На удалении от линии боевого соприкосновения на подконтрольной российским силам территории Запорожской области оборонительные сооружения как бы опоясывают крупнейшие города.

Подробный разбор одного из участков (Копани — Работино — Токмак), где как раз сейчас ведут контрнаступление украинские силы, публиковал OSINT-аналитик Паси Пароинен. На спутниковых снимках он показал, как организована система фортификационных сооружений и укрепрайонов. Россияне выстроили эшелонированную оборону общей глубиной около 30 км практически до Токмака, а сам город подготовили к круговой обороне. Аналитик Роб Ли отмечает, что цель подобных укреплений не в создании непроницаемой обороны, а в том, чтобы не позволить украинским силам перевести тактический прорыв в стратегический и дать россиянам время для переброски подкреплений.

Не менее разветвленная сеть оборонительных линий создана в Херсонской области, где она получила название «линия Суровикина» в честь бывшего командующего (а ныне замкомандующего) российской группировкой в Украине Сергея Суровикина. Оборонительные линии строились вдоль естественных природных рубежей и ключевых трасс. Вообще, западные аналитики отмечают, что инженерные войска РФ в целом справляются со своими обязанностями.

С другой стороны, часть из построенных линий носит явно демонстративный (если не сказать имитационный) характер. Прежде всего, это линия Вагнера в Луганской области, линия Аксенова в Крыму и «засечные черты» в Курской, Брянской и Белгородской областях. В тыловых районах Луганской области выстроены огромные линии противотанковых бетонных надолбов рядом с городами Попасная, Лисичанск и Северодонецк. Насколько можно судить, возводили их силами ЧВК Вагнера, а не инженерных войск, поэтому и окрестили в СМИ линией Вагнера. На севере Луганской области оборонительная линия идет вдоль линии Сватово — Кременная почти до старой российско-украинской границы.

На севере Крымского полуострова в самой узкой его части построены менее изощренные и продуманные рубежи из окопов и противотанковых рвов. «Глава» Крыма Сергей Аксенов в середине марта 2023 года говорил, что фортификационные рубежи не оставляют ВСУ никаких шансов на «деоккупацию» полуострова. За месяц до этого Аксенов собирался «водить экскурсии» по оборонительным линиям, если они не пригодятся.

Наконец, определенные усилия по укреплению оборонительных рубежей принимаются со стороны Беларуси (де-факто союзника России в войне с Украиной). В частности, появились спутниковые фотографии сооружения укрепрайона в Гомельской области, который получил название линия Хренина (по имени министра обороны Виктора Хренина).

Отдельный разговор — о строительстве оборонительных сооружений в Брянской, Курской и Белгородской областях. Самая показательная история произошла с белгородской «засечной чертой».

Еще в октябре 2022 года в СМИ появились вот такие новости:

Губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков сообщил, что власти региона устанавливают защитные сооружения. В открытом поле в два ряда расставили бетонные блоки пирамидальной формы. Как правило, их используют в качестве противотанковых заграждений.

Правда, тогда так пафосно описывали расстановку в чистом поле рядов бетонных пирамидок, они же «зубы дракона», или «зубы Вагнера», как их называют в Белгородской области. Никаким серьезным препятствием для танков и даже тяжелых БМП или БТР выполненная таким образом защитная линия служить не может. Как отмечали тогда же некоторые российские военные эксперты, выставленные в ряды «пирамидки» в самом лучшем случае остановят (да и то ненадолго) пикап с диверсионно-разведывательной группой.

К тому же «засечную черту» изначально строили не на самой границе с Украиной, а в некотором отдалении: поэтому, например, в Новую Таволжанку или села Грайворонского района участники РДК заходили совершенно беспрепятственно. Губернатор Вячеслав Гладков признавал, что основное предназначение защитных сооружений, как ни странно, не защитить жителей, а «отрезвить наших врагов» — соответственно, немало населенных пунктов остались перед (а не позади) и без того довольно условной линии обороны.

По правилам требовалось выкладывать «зубы дракона» как минимум в шесть рядов, соединять их тросами или, в идеале, ставить на бетонное основание, копать противотанковые рвы глубиной в два метра и шириной в пять метров и под таким углом, чтобы стенки не осыпались, ставить поля из противотанковых и противопехотных мин, налаживать постоянный контроль с воздуха при помощи беспилотников либо создавать наблюдательные посты, а также держать в резерве достаточные силы для того, чтобы оперативно вызвать их при попытке прорыва.

И разумеется, необходимо перекрывать дороги, например, выставлять на них тяжелые бетонные тетраподы, вынуждая вражескую технику объезжать их по минным полям. Кроме того, позиции необходимо маскировать, что, разумеется, не было сделано. Благодаря спутниковым снимкам даже исследователи открытых данных составили довольно подробные карты российских оборонительных линий (1, 2, 3).

«Засечная черта» в Белгородской области представляет собой просто несколько линий бетонных пирамидок и траншей. Без солдат, артиллерии, системы контроля и наблюдения они бесполезны. А если их обустраивать всерьез, насыщать живой силой и техникой, то сразу встает вопрос: где взять людей и ресурсы?

Впрочем, звучала критика и в отношении линии Суровикина. Авторы одиозного Telegram-канала ДШРГ «Русич» в марте 2023 года писали о следующих недостатках:

• Линия строится по старым картам, и местами просто не учитывается рельеф местности;
• Почва от вырытых противотанковых рвов укладывается в многометровые насыпи, перекрывающие сектор стрельбы и наблюдения с позиций;
• Слабые перекрытия в блиндажах в один накат досок, засыпанных слоем земли;
• В траншеях нет водоотводных канав и водосборных ям;
• Вдоль линии нет хороших грунтовых дорог для подъезда техники и подвоза (или эвакуации) людей.

В глобальном смысле трата такого количества времени и сил на создание системы оборонительных укрепрайонов означает фактическое признание перехода к стратегической обороне и старомодной позиционной войне со ставкой на истощение сил противника. Очевидно, что защитить занятые территории иначе, чем с опорой на разветвленные линии фортификационных сооружений, в Генштабе ВС РФ не рассчитывают. Примечательно, что, судя по спутниковым снимкам, основной объем работ был выполнен после ноября 2022 года, когда российские войска оставили Херсон.

Сколько это стоит

В декабре 2022 года премьер-министр Михаил Мишустин заявил на заседании Координационного совета по обеспечению потребностей ВС РФ, что на дотации приграничным с Украиной регионам выделили 34 млрд руб. По словам Мишустина, эти средства предназначались на «инфраструктуру, создание фортификационных сооружений и их инженерное оборудование».

31 марта Мишустин на очередном заседании Координационного совета констатировал:

«Важно продолжать и возведение фортификационных сооружений на линии размещения наших войск. Бóльшая часть из них уже полностью оборудована. Также для пограничной службы строятся новые и дооснащаются созданные опорные пункты».

Как раз в марте 2023 года Управление капитального строительства Курской области заключило два госконтракта на общую сумму 3,2 млрд рублей на строительство фортификационных сооружений с АО «Корпорация развития Курской области». Что именно и где собирались строить, неясно, поскольку в размещенных на портале госзакупок заявках отсутствовало техническое задание. Как только на контракты обратили внимание журналисты, информацию о них удалили. Судя по фотографиям, курские фортификационные сооружения представляют собой систему замаскированных огневых точек.

В Крыму с линией Аксенова всё еще сложнее. Если верить Сергею Аксенову, то строительство объектов на севере началось по его личной инициативе в интересах «территориальной обороны» полуострова. И, честно говоря, за окопами, вырытыми в Евпатории и других курортных местах прямо на берегу, сложно увидеть что-то, кроме банального освоения средств. В обозримом будущем вряд ли ВСУ способны проводить хоть сколько-нибудь масштабные операции с высадкой морского десанта, а даже если и представить себе такое, то траншеи прямо на пляже никак не помогут предотвратить высадку.

Политолог и военный эксперт Павел Лузин предполагал, что за строительством оборонительных линий в старых российских регионах стоят прежде всего интересы местного бизнеса, а не военно-стратегические соображения:

На строительство линии работают местные заводы ЖБИ и цемента, часто аффилированные с региональными чиновниками, у которых поубавилось число заказов в условиях войны. Так что всё может оказаться еще одним «распилом» бюджета.

Железобетонные «пирамидки» стоят от 5 тысяч до 16 тысяч рублей за штуку, в зависимости от марки бетона (это действительно важно), размера и прочих параметров. Дополнительных денег стоит доставка: например, доставка в Брянскую область оценивалась в 5 тысяч рублей за штуку при стоимости самой «пирамидки» в 7–8 тысяч рублей.

Издание The Moscow Times приводило расчеты, что на оборудование по всем правилам одного километра противотанковых заграждений требуется около тысячи пирамидок, уложенных в четыре ряда. Таким образом, даже по минимальной цене в 5 тысяч рублей за бетонный треугольник километр обойдется в 5 млн рублей, и это без учета транспортировки, установки, земляных работ, прочих укреплений и инженерных сооружений.

Скажем, при строительстве оборонительной линии в Брянской области дополнительно потребовалось 12 тысяч м³ пиломатериалов, которые бесплатно выделили местные лесопромышленные предприятия.

В Белгородской области оборонительную линию начинали строить как часть линии Вагнера, но позже местные власти перехватили проект, переименовали его в «засечную черту», чтобы, по всей видимости, не делиться финансированием со структурами Пригожина, и освоили на нем 10 млрд рублей — сообщалось, что к работам единовременно привлекалось 4,2 тысячи человек и 680 единиц техники.

Судя по всему, по крайней мере, в некоторых местах, особенно в тыловых районах, оборонительные линии сооружаются формально, «для галочки». Русская служба Би-Би-Си писала, что в Луганской области заказывали «пирамидки» из менее прочных сортов бетона и просто сваливали их кучей в поле, хотя из-за рисков стоимость транспортировки всё равно получилась довольно внушительной: 15–20 тысяч рублей за штуку. При такой стоимости неудивительно, что даже Z-деятели вроде Игоря Гиркина (он же Стрелков/Рунов) называют линию Суровикина линией Фаберже из-за дороговизны исполнения.

Помогут ли линии обороны отразить наступление ВСУ

Как показывает исторический опыт (подробнее об этом ниже), никакие линии обороны не способны сами по себе обеспечить надежную защиту. Тем не менее, некоторые эксперты считают, что масштабные фортификационные работы означают, что российское командование успешно адаптировалось к оборонительным задачам. С этим можно согласиться: укрепрайоны и эшелонированные полосы препятствий показывают уровень долгосрочного планирования.

В то же время россиянам потребуется огромное количество ресурсов, чтобы поддерживать все эти траншеи, бетонные заграждения, опорные пункты, блиндажи в порядке, размещать там резервы, наладить связь и управление и так далее. Маловероятно, что все эти силы и средства изначально закладывались в планы.

Только на то, чтобы держать один километр оборудованной в инженерном отношении оборонительной линии под устойчивым контролем, требуется по меньшей мере 100–120 военнослужащих, не считая операторов беспилотников, артиллеристов, частей обеспечения и так далее. Таким образом, чтобы надежно прикрыть только границу Курской и Белгородской областей с Украиной, нужно 80–95 тысяч человек.

Нельзя исключать, что изначальный смысл грандиозного строительства заключался в том, чтобы послать ясный политический сигнал и украинской стороне, и заинтересованным политическим и экономическим акторам в России и на Западе, а также показать решимость во что бы то ни стало защищать территории, которые сейчас контролируют российские войска.

Вероятно, построенные по всем правилам военной науки оборонительные линии в Запорожской и Херсонской областях серьезно замедлят продвижение ВСУ и дадут время на то, чтобы подтянуть резервы и организовать отпор. В худшем случае, без должного обеспечения личным состав и техникой, а также отработки действий при отражении наступления противника, они не смогут выполнить и этой функции.

Что касается приграничных Брянской, Белгородской и Курской областей, то потраченные там деньги и вовсе выглядят выброшенными на ветер. «Засечная черта» там нигде не образует сплошных линий обороны, а сами укрепления до сих пор занимают даже не пограничные силы, а обычные срочники, причем их снабжение отдано на откуп волонтерам. Гораздо эффективнее было бы организовать отселение жителей из районов в радиусе действия украинской артиллерии и заодно разместить там высокомобильные силы быстрого реагирования, оснащенные техническими средствами контроля за границей.

История неудач: от Великой Китайской стены до линии Макнамары

История военного дела знает великое множество примеров масштабных оборонительных сооружений. Самый известный из них, разумеется, — Великая Китайская стена, протянувшаяся на многие тысячи километров и строившаяся в течение почти 2,5 тысячи лет. Как известно, циклопическая защитная стена не слишком удачно справлялась с непосредственной задачей: кочевники с севера регулярно завоевывали Китай.

Схожим образом обстояло дело и с римскими заградительными валами. Знаменитые Адрианов и Антонинов валы на острове Британия (вдохновившие писателя Джорджа Мартина на образ Стены в эпопее «Песнь льда и пламени», художественной основе сериала «Игра престолов») худо-бедно справлялись с крупными набегами северных «варваров», но никогда не были по-настоящему непроницаемыми. Тем не менее, земляные насыпи и системы стен с крепостями превратились в «золотой стандарт» укрепления границ.

Сплошные линии укреплений из бетонных сооружений с пулеметными гнездами, подземными тоннелями, артиллерийскими позициями, полосами колючей проволоки, минными заграждениями и лабиринтами окопов появились в первой половине XX века. Во время Первой мировой войны немцы построили впечатляющую линию Гинденбурга (названную в честь фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга), использовав 500 тысяч тонн камня и щебня, 100 тысяч тонн цемента и 12,5 тысячи тонн колючей проволоки. В сентябре 1918 года союзным войскам потребовалось всего несколько дней, чтобы после интенсивной артиллерийской подготовки с опорой на только-только появившиеся на фронте в значительном количестве танки прорвать оборонительный рубеж.

В межвоенный период в большинстве стран Европы строили собственные оборонительные линии (некоторые исследователи называют этот период не иначе как «фортификационная лихорадка»), и ни одна из них по большому счету не сыграла какой-либо существенной роли в период боевых действий.

К исключениям обычно относят советско-финляндскую войну, которая прочно ассоциируется с так называемой линией Маннергейма (по имени фельдмаршала Карла Густава Маннергейма). Советская пропаганда связывала неудачное наступление зимой 1939–1940 годов именно с системой фортификационных укреплений в финской части Карельского перешейка. Но как мы знаем сегодня, никакой линии в виде непрерывной цепочки долговременных сооружений там никогда не существовало, техническое исполнение имевшихся сооружений оставляло желать лучшего, а главные трудности РККА объяснялись более прозаическими причинами.

В самом СССР с конца 1920-х годов строили линию Сталина. В 1940–1941 годах к ней добавили линию Молотова. Обе линии представляли собой системы укреплений из ДОТов, бетонных бункеров и оборудованных артиллерийских позиций. Линия Молотова располагалась вдоль новой границы СССР с Германией (после раздела Польши в 1939 году), а линия Сталина — вдоль старой границы. Считается, что нападение Гитлера в 1941 году застало линию Молотова незаконченной, а линию Сталина — частично заброшенной. Так или иначе, самое большее, на что их хватило, — на несколько месяцев задержать продвижение немцев к Москве.

Примерно так же проявила себя французская линия Мажино (по имени военного министра Андре Мажино). Проект длился 10 лет и потребовал извлечения 12 млн м³ земли, заливки 1,5 млн м³ цемента, поставки 150 тысяч тонн стали и обошелся почти в $4 млрд (в переводе на современные деньги). В 1940 году гитлеровской армии хватило всего шесть недель, чтобы разгромить и оккупировать Францию. «Чудо военной инженерной мысли», как называли линию Мажино, не сумело остановить немцев, хотя и вынудило германское командование пойти на довольно рискованные шаги.

Правда, потом сами немцы наступили на те же грабли. Они вложили колоссальные средства и людские ресурсы в строительство сначала Атлантического вала на европейском побережье, а потом линии Зигфрида на западе Германии и линии Густава на юге Италии. Все эти укрепления не помешали союзникам провести успешные десантные операции, а потом победоносно наступать.

Некоторые оборонительные линии оказались настолько бесполезными, что даже штурмовать их не потребовалось. Итальянский диктатор Бенито Муссолини почти 20 лет строил так называемый Альпийский вал на северных границах страны, как раз в регионе Альп, протяженностью без малого 2 тысячи км. Система горных укрепрайонов Муссолини не пригодилась.

В качестве ответа на итальянский Альпийский вал в Югославии в конце 1930-х соорудили линию Рупника (по имени генерала Леона Рупника). Полностью завершить линию планировалось аж в 1947 году, поэтому когда немецкая группировка начала вторжение, никакой обороны не вышло. Фортификационные сооружения впоследствии разрушили, чтобы извлечь ценные металлы. После Второй мировой характер войн изменился, но оборонительные линии по-прежнему неизменно доказывали свою бесполезность.

Американцы в разгар войны во Вьетнаме намеревались закрыть для повстанцев «тропу Хо Ши Мина» при помощи высокотехнологичной заградительной линии Макнамары (по имени министра обороны Роберта Макнамары). Разработанный в 1966 году проект был основан на массовом применении электронных датчиков, патрульной авиации, воздушном минировании и ударах «умными боеприпасами», его стоимость оценивалась в $1 млрд в год. В том числе из-за дороговизны линию Макнамары так и не реализовали в том виде, в каком задумывали. В 1969 году задумку признали неудачной, а в 1973 году США вывели войска из Вьетнама.

Израильтяне в 1968–1969 годах построили линию укреплений, известную как линия Бар-Лева (по имени начальника Генштаба ЦАХАЛ Хаима Бар-Лева), вдоль восточного берега Суэцкого канала длиной 160 км, потратив в общей сложности $300 млн. В Израиле полагали, что египетской армии потребуется не меньше нескольких суток, чтобы прорвать укрепления. Когда же египтяне в 1973 году начали войну, им хватило всего нескольких часов, чтобы разрушить песчаные заграждения потоками воды из насосов.

Примеры можно продолжать, но общий вывод таков: статичные линии обороны, сколько бы денег, времени и сил на них ни потратили, неизбежно будут преодолены при достаточно мощном ударе или определенной доле изобретательности со стороны противника.