Обратный отсчет. Если конъюнктура не изменится, финансовые резервы Кремля исчерпаются за год

Аудиоверсия Apple Podcasts / Spotify / YouTube

Available in English

Четыре месяца или год: сколько остается денег

На совещании по экономическим вопросам Путин отметил рост ненефтегазовых доходов на 14%, но умолчал, что общие доходы за этот же срок повысились лишь на 2,8%, тогда как расходы — на 21%. Дефицит федерального бюджета по итогам семи месяцев уже в 4,5 раза выше, чем в 2024 году. Он составляет 4,9 трлн рублей — таких дефицитов при Путине никогда не было даже за год: в худшем до сих пор 2020-м расходы превысили доходы на 4,1 трлн.

Официальный комментарий Минфина — все дело в том, что на этот раз расходы распределены по году более равномерно, чем обычно, когда бóльшая их часть спешно тратится в ноябре–декабре:

«Это, главным образом, обусловлено опережающим финансированием расходов в январе текущего года, а также снижением поступлений нефтегазовых доходов, однако не повлияет на исполнение целевых параметров структурного баланса на 2025 год в целом».

Что же должны сделать власти для выполнения этих целевых параметров?

Чтобы получить столько денег, сколько запланировано, ежемесячный доход казны должен немедленно вырасти на 24% (с нынешних 2,9 трлн, поступавших в среднем за январь–июль). При этом, чтобы и расходы сошлись с планом, они должны сократиться на 5% (до 3,42 трлн). Совершить подобное до сих пор никогда не удавалось. Если не удастся и теперь, то, судя по динамике прошлого года, среднемесячные доходы федерального бюджета в августе–декабре должны быть на 20% больше, чем в январе–июле, а расходы — на 30% больше.

Даже если получится повторить благоприятную траекторию 2023 года, по итогам 2025 года доходы составят 40,7 трлн, расходы 46,6 трлн, а дефицит 6,9 трлн. Но такое маловероятно: в этом году дефицитными оказались даже май и июнь, которые раньше всегда завершались с плюсом. Поэтому вариант «как в 2024 году» более вероятен, чем «как в 2023-м», и это означает, что дефицит может быть и 10,7 трлн рублей, то есть 5% ВВП.

Это станет худшим дефицитом с 2009 года (тогда было 5,8% ВВП) и будет сопоставимо с дефицитом США (6,5% ВВП). Хотя до сих пор Россия ухитрялась иметь более здоровый бюджет, чем у большинства стран G7.

Дефицит федерального бюджета представляет сейчас особенную проблему для властей России, ведь финансировать его все сложнее. Способа два: внутренние займы и расходование накоплений на счетах. Из внутренних займов 90% приходится сразу возвращать кредиторам — сумма процентных платежей по внутреннему долгу довольно быстро растет.

А со средствами на счетах главная проблема в том, что их осталось мало — меньше 4 трлн рублей в ликвидной части Фонда национального благосостояния (ФНБ). Если ситуация принципиально не изменится, то этой суммы хватит меньше чем на четыре месяца. Эта оценка, конечно, условная. Июль — традиционно тяжелый месяц для бюджета, а август и сентябрь — легкие.

Еще 5,1 трлн рублей составляют чистые требования государства к Центральному банку. Этого хватит примерно на 7 месяцев. Таким образом, резервов, за счет которых можно питать бюджет, у Кремля остается примерно на один год, до августа 2026 года. Если ничего не менять, то после этого придется каждый месяц либо занимать примерно по триллиону рублей, либо создавать этот триллион денежной эмиссией. В любом случае это будет совершенно новая, а точнее, хорошо забытая старая макроэкономическая реальность. Это будет то, чего все путинские правительства стремились избежать 25 лет, то, чем жили финансисты 1990-х, — экономика государственных займов и печатного станка.

Сколько стоит война

Самым тяжким бременем для российского бюджета, конечно, стали военные расходы, которые запланированы на 2025 год в размере 13,2 трлн, если считать только федеральный центр. Эту сумму можно разделить на расходы мирного времени и на чисто военные. В довоенном 2021 году федеральные расходы по разделу «Национальная оборона» составили 2,7% ВВП. Это соответствует 6 трлн рублей в 2025 году. Остальное — 7,2 трлн — цена войны против Украины.

Помимо федерального бюджета войну финансируют и регионы, и государственные компании. В бюджетах субъектов на цели, связанные с войной, в прошлом году было выделено 813 млрд рублей, за год эта сумма выросла почти в полтора раза. Если темп роста сохранился, то в 2025 году регионы потратят на военные нужды около 1,2 трлн рублей, из которых только 300–400 млрд можно отнести к оборонным расходам мирного времени. Бóльшая часть военного бюджета регионов — пособия военным, их родственникам, беженцам и пострадавшим. Также регионы довольно много тратят на гражданскую оборону, что включает бомбоубежища и тушение пожаров.

Суммируя федеральные и региональные расходы на войну, получаем около 8 трлн рублей ($100 млрд) в год, 666 млрд рублей в месяц или более 22 млрд рублей в день. Есть и более высокие оценки: по подсчетам научного сотрудника германского Института проблем международной безопасности Яниса Клюге, это 47 млрд рублей в день по итогам первого полугодия.

Многие государственные компании спонсируют подшефные вооруженные формирования, которые раньше открыто назывались частными военными компаниями, а со второй половины 2023 года, после бунта Пригожина, стали «добровольческими батальонами», формально включенными в регулярную армию.

В частности, сообщалось, что «Газпром» финансирует батальоны «Поток», «Пламя» и «Факел», «Транснефть» отправила сотни сотрудников в отряд БАРС-20, еще есть отряд «Эспаньола», финансируемый РЖД и друзьями Путина Ротенбергами, а также набранный из спортсменов «Союз», которому платят «Русгидро», «Росатом», Сбербанк и ВТБ.

Суммарно эти «корпоративные батальоны» насчитывают не больше 4000–5000 человек. Это менее 1% сил, брошенных против Украины. Соответственно, и в прямых расходах на войну вкладом государственных компаний можно пренебречь — он не должен превышать 100 млрд рублей в год. Скорее всего, частные спонсоры дают существенно больше, но их расходы совершаются не за счет налогоплательщика и связаны с финансовой устойчивостью государства лишь косвенно.

Получается, если вернуться к военным расходам мирного времени, то экономия составит примерно 8 трлн рублей в год. Этой суммы может и не хватить для ликвидации федерального дефицита. За первые семь месяцев 2025 года дефицит составляет в среднем почти 700 млрд рублей в месяц, война же обходится где-то в 660–670 млрд.

Рост замедленный, местами отрицательный

Фискальный кризис возник не только из-за раздутых расходов, в первую очередь военных, но и по причине недостатка доходов. А доходов не хватает, потому что трудно их наращивать, если не растет налогооблагаемая экономика. И именно это сейчас наблюдается.

Экономика должна вырасти на 2,5% за год — этого ждет Минэкономразвития в базовом сценарии. В более пессимистичном варианте — на 1,8%. Но пока прогнозы не оправдываются и темпы ниже: 1,4% в первом квартале и всего 1,1% во втором. Рост вскоре вообще остановится, Россию ждет рецессия, открыто говорят чиновники, в том числе глава Минэкономразвития.

Мирные сектора уже падают. Близкий к властям Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП), возглавляемый братом министра обороны Дмитрием Белоусовым, констатирует, что выпуск гражданской продукции снижается с начала года по 0,8% в месяц. «Автаркия не работает», надежды на достаточно большой объем внутреннего рынка России иллюзорны, говорится в докладе ЦМАКП.

Целиком экономика уйдет в рецессию в октябре 2025 года, полагают экономисты, причем «ожидаемая рецессия окажется затяжной, то есть сокращение физического объема ВВП (за скользящий год) может продлиться более четырех кварталов подряд». Падение уже началось, считает даже Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН: ВВП растет, только если сравнивать с соответствующими кварталами прошлого года, но по сравнению с последним кварталом 2024 года идет снижение.

Итак, как минимум гражданский сектор экономики сокращается. А налоговые поступления от него, как отмечал Путин, растут. Они растут, конечно, в том числе из-за роста налогов, но очень вялыми темпами и существенно отстают от роста расходов. Главное здесь в том, что мы наблюдаем увеличение надоев с худеющей коровы.

Эта практика — больше доить и меньше кормить — никогда еще не приводила к успеху (ни коров, ни менеджеров). Деградация производительного сектора российской экономики ускорится. И чтобы получать с него хотя бы прежние суммы налогов, придется повысить относительную нагрузку. А это вызовет дальнейшее сжимание облагаемой базы с последующими витками порочного круга и усугублением проблем. Выйти из штопора можно будет только за счет крупных вливаний извне или за счет жесткой экономии.

Кто будет меньше есть

Нет оснований считать, что под сокращение расходов, если правительство будет вынуждено на это пойти, попадет военный сектор. Более того, его могут даже наращивать. А вот по отношению к другим отраслям можно предвидеть вспышку бережливости.

Отчасти это уже началось: на социальную политику в бюджете текущего года отведено 6,5 трлн рублей вместо 9 трлн, как было до этого. Пока это прошло достаточно незаметно для населения. Еще одно такое сокращение — и Кремль получает деньги еще на два-три месяца войны.

Полтриллиона рублей уже сберегли по разделу «Национальная экономика» — там осталось 4,35 трлн против 4,85 трлн в 2024 году. Расходы на национальную экономику — это в основном субсидии и государственные инвестиции; с либерально-рыночной точки зрения их можно смело резать до нуля.

Это было бы совершенно не в духе существующего режима, но дало бы дополнительно четыре-пять месяцев войны. С точки зрения населения такая жесткая мера будет краткосрочным шоком: многие производства просто исчезнут, ряд товаров и услуг существенно подорожает. Рыночная экономика приспособилась бы к этой перестройке, дав потребителям еще больше выгод, но не моментально.

Еще один резерв бюджетной экономии — жилищно-коммунальное хозяйство. До него еще не добрались: в 2024 году федеральные расходы там составили 1,15 трлн, в 2025 году — 1,8 трлн. В 2026 предполагается сокращение до 1,44 трлн. Логично, если это сокращение не будут откладывать, а предпримут прямо сейчас.

Ясно, что это вызовет социальную напряженность и ускорит уже начавшийся спад в зависимом от государства строительном секторе. И этим можно купить лишь пару месяцев передышки. Около 500 млрд рублей в год режим мог бы экономить и на охране окружающей среды, расходы на которую в 2025 году почти удваивают (с 480 до 914 млрд). Не до природы, когда людей не жаль.

На этом, однако, потенциал сокращения расходов исчерпан. На образовании и здравоохранении и так уже экономят, «безопасность и правоохрана» — это святое, платежи по государственному долгу будут только возрастать, а остальные мелочи не стоят упоминания.

С финансовой точки зрения война — это всегда катастрофа. Стечение обстоятельств позволило замаскировать это в современной России на три года. Теперь слона в комнате придется заметить всем. Состояние федерального бюджета в 2025 году из-за войны стало совершенно неприличным.

Государственный внутренний долг постепенно набирает динамику снежного кома, а финансовые резервы правительства, особенно в виде требований к Центральному банку, стремительно истощаются. Если свести их к нулю, а также растратить ликвидную часть ФНБ, поддерживать существующие расходы можно примерно еще один год.

Если прямо сейчас резко сократить бюджетные траты на экономику, социальную политику и ЖКХ, это даст еще где-то девять месяцев, но вызовет шоковые структурные сдвиги внутри страны. Вполне естественно, что относительно здравомыслящая часть путинской бюрократии хотела бы до такого не доводить и воспользоваться сегодняшним хрупким шансом на содержательные мирные переговоры.