Политика
Туркменистан остается одной из самых закрытых стран планеты. Дает ли это преимущества в борьбе с эпидемией? В стране, где запрещено даже само слово «коронавирус», меры принимаются весьма специфические. Карантинные лагеря, блокировка инфицированных районов, продление каникул в школах — все это сочетается с фольклорными призывами президента Бердымухамедова жечь могильник для изгнания злых духов и арестами распространителей слухов. Как вся эта борьба выглядит изнутри, рассказывает корреспондент The Insider Садык Мурадов из Ашхабада
День первого апреля в Туркменистане задался с самого утра. Газета «Нейтральный Туркменистан» сообщила главную новость: животноводы Ахалского велаята справились с государственным заказом по получению приплода. «В местах содержания приплода организовано дежурство опытных животноводов. За овцами и новорождёнными ягнятами установлен строгий ветеринарный контроль». Хвала богам!
Теплый день, яркое солнце, обилие машин на улицах и людей на базарах — ничто не говорило о том, что за границами Туркменистана бушует пандемия коронавируса. И только громкие голоса детей из каждой подворотни подводили к мысли, что все же что-то тут не так, дети в этот день должны быть в школе и вдыхать дым чудодейственного средства дезинфекции, получаемого путем сжигания степного растения гармала, он же юзарлик, он же могильник. По мнению президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова, именно окуривание могильником является исконно туркменским методом отпугивания шайтана, дэвов и прочих вирусов. На заготовку этого чудо-растения уже отправлены отряды санэпиднадзора, они же затем устраивают его сжигание во всех государственных учреждениях, особенно в присутственных местах. Но дети толпами носятся по дворам и улицам, отмечая продление каникул.
У обычного туркменского обывателя в последние недели происходит раздвоение сознания. Пока по иностранному (то есть российскому и турецкому) ТВ весь эфир посвящен пандемии, по национальному ТВ — сплошная идиллия. Началась традиционная весенняя посадка деревьев, в этом году планируется высадить аж 10 млн саженцев. Президент разъезжает по регионам, посещает массовые молебны в мечетях, вузы и спортивные мероприятия. Показывают репортажи с открытия выставок, профсоюзных собраний, сева хлопчатника, с подготовки туркменских спортсменов к соревнованиям — в общем, все как положено. Полное спокойствие и отсутствие в стране любой импортной заразы.
Сайты туркменской эмиграции рисуют совершенно иную картину, описывая судорожные и несистемные действия властей, нехватку продуктов питания, слухи о заразившихся и помещенных на карантин гражданах. Выполняя важную информационную роль, эти СМИ, однако, часто скатываются к довольно вульгарной трактовке событий, объясняя ситуацию причудами и некомпетентностью самого президента. Причуд у президента, конечно, хватает, чего только стоят его хвастливые ссылки на собственный одиннадцатитомный (!) труд «Лекарственные растения Туркменистана». Но корни и причины создаваемой властями благостной картины и полного отрицания присутствия коронавируса в стране — глубже и системнее.
По-другому в Туркменистане и быть не могло. Именно здесь наиболее сильна советская традиция скрывать любую информацию о стихийных бедствиях, эпидемиях, любых чрезвычайных происшествиях — любого масштаба. Печально известное постановление о запрете разглашения фактов и последствий стихийных бедствий было принято в СССР как раз в связи с катастрофическим Ашхабадским землетрясением 1948 года. А после распада Союза в республике не было даже короткого периода демократических перемен, поэтому в условиях доминирования авторитаризма советский метод обращения с неудобной информацией не только остался, но и был значительно ужесточен. Главная же причина сокрытия всей реальной информации об эпидемии коронавируса связана с общим состоянием медицины в Туркменистане.
Здесь мы снова возвращаемся к личности президента, но не к его причудам, а к его деятельности на посту министра здравоохранения. Когда в 1997 году Бердымухамедов вступил в должность, он провел системную реформу всей отрасли. Под его непосредственным руководством были осуществлены коммерциализация и введение страховой медицины, что заметно снизило качество лечения для обычных людей. Затем, став президентом, Бердымухамедов не только сохранил свой личный патронаж над всей медициной, но и стал пропагандистом здорового образа жизни, попутно написав более десятка томов о лекарственных растениях, насаждая их применение в быту и медицинской практике. Но это публичное сползание в средневековье не должно никого обманывать: за время его руководства здравоохранением и особенно в годы его президентства были построены крупные медицинские центры, оснащенные самым современным оборудованием. Проблема в том, что это лечение доступно лишь избранным, а реликты советской системы сохранились только местами. На периферии уже завелись шаманы и табибы, которые лечат заговорами и травками, а авторитет врача держится только при условии наличия образования времен СССР.
Качественное лечение доступно лишь избранным, обычных людей лечат шаманы заговорами и травками
Может ли человек, руководящий медициной и страной на протяжении более 20 лет, допустить хоть какие-то сомнения в своей компетентности? Научная степень по специальности «социальная гигиена и организация здравоохранения» вкупе с должностью всесильного президента делают его в ситуации с коронавирусом ответственным за все абсолютно. Отсюда и категорическое отрицание даже единичного случая проникновения инфекции на территорию Туркменистана, показное спокойствие и бравада в виде появления на публике, поездок по областям, участия в коллективных молитвах.
На фоне столь архаичных методов профилактики как окуривание дымом степной травы, которые ничего, кроме сомнений в наличии здравого смысла, не вызывают, туркменские власти первыми среди стран СНГ ввели самый жесткий карантин. Еще до появления информации о настоящих масштабах эпидемии коронавируса в соседнем Иране с этой страной было полностью перекрыто любое сообщение — как пассажирское, так и товарное. Были отменены рейсы в Китай и страны Юго-Восточной Азии, по мере появления случаев заражения было прекращено сообщение со всеми странами Европы, с Турцией, Россией, Беларусью, закрыты сухопутные границы с Узбекистаном и Казахстаном и морская — с Азербайджаном. Все студенты и туристы, прилетевшие регулярными рейсами и чартерами, принудительно и поголовно помещались на карантин. Последний месяц действующего авиасообщения все прилеты из-за рубежа были перенесены из столицы в областной центр на востоке страны (Чарджоу, ныне Туркменабад), где был организован центр фильтрации и карантинный лагерь. По прибытии все пассажиры подвергались общему досмотру и замеру температуры. Чуть позднее началось тестирование на коронавирус, и все, кто вызывал подозрение, помещались на карантин в специальный лагерь с крайне жестким режимом. По некоторым данным, карантинную зону создают также на западе страны — для прибывших паромом из Азербайджана. По мере появления подозрений на вспышки коронавируса блокируются целые районы. На несколько дней закрывалась и столица Ашхабад. В школах продлены каникулы, во время которых там проводится тотальная дезинфекция.
Наибольшую тревогу вызывает судьба туркменистанцев за рубежом. Характерен пример застрявших в Москве граждан Туркменистана, которые неделями ожидают решения своей судьбы в аэропорту. Еще проблемнее ситуация с огромной диаспорой в Турции. По разным источникам, количество граждан, находящихся на заработках в этой стране, колеблется от нескольких десятков до нескольких сотен тысяч человек. Шоком стало сообщение о смерти более 50 граждан Туркменистана в Турции из-за употребления фальшивой водки, которой они пытались предохраниться от заражения коронавирусом.
Из-за карантина трудовые мигранты застряли за рубежом — в Турции их, по разным оценкам, от десятков до сотен тысяч человек
Что же до информирования собственного населения, то в Туркменистане оно абсолютно соответствует принципам самого злобного патернализма — «мы сообщим вам, когда пора, и заставим сделать то, что нужно». Темы, которые являются предметом оживленного общественного обсуждения в других странах, — такие, например, как наличие и количество аппаратов искусственной вентиляции легких (ИВЛ) в клиниках, — в Туркменистане полностью закрыты. Где-то промелькнула информация об объявлении тендера на срочные поставки какого-то больничного оборудования, но не более того. Во избежание появления паники строго преследуются даже намерения надеть защитные маски. На базарах и в транспорте стукачи и сексоты выявляют паникеров и распространителей слухов, задерживая их на месте и сдавая затем полиции. Большинство социальных сетей в стране давно заблокированы, есть лишь одна, но она настолько прозрачна для властей, что люди просто боятся писать что-то на эту тему, даже иносказательно.
На базарах и в транспорте сексоты выявляют распространителей слухов, задерживая их на месте и сдавая полиции
Подключились к пропаганде в интернете и бердымухамедоботы — псевдонезависимые интернет-СМИ, которые, ссылаясь друг на друга, публикуют сообщения о том, что коронавирус зверствует во всем мире, а вот в Туркменистане отсутствует как таковой, и что представители ВОЗ и ООН подтверждают это, находясь на местах. Как верх открытости туркменских властей преподносится информация об открытии круглосуточно работающей «горячей линии» Минздрава Туркменистана по ситуации с коронавирусом. Однако на официальных правительственных сайтах и в печатных СМИ обо всем этом так и не появилось ни строчки. Это старый и испытанный метод работы туркменской бюрократии, позволяющий в любой ситуации «сохранить лицо» власти, а то, что говорят какие-то сайты... да мало ли что говорят на базаре? Напрямую с народом власть говорить не хочет и не умеет. Но методы социальной психотерапии, как их понимают сам президент и его советники, применяются: обращение к национальной традиции по изгнанию злых духов путем сжигания диких трав — один из них. Пользы никакой, но и вреда, вероятно, нет, а главное — гнуть свою линию, не зря ведь столько сил было потрачено на архаизацию общественного сознания.
Но вот насколько хватит всего этого ресурса, если эпидемия примет угрожающие масштабы и ее будет невозможно скрыть ни от туркменского общества, ни от международной общественности — вопрос крайне серьезный, и он станет вызовом как власти вообще, так и президенту лично. Неизвестно, хватит ли финансовых резервов и запаса прочности у экономики на поддержание хотя бы минимально достойного существования народа — никаких надежных данных об этом нет, международные структуры не раз и не два подвергали сомнению достоверность официальной туркменской статистики.
Момент истины, который наступит неизбежно, покажет, насколько правильно были выбраны Бердымухамедовым не только методы предотвращения эпидемии, но и сама модель его правления — и он это хорошо понимает. И тут любая случайность будет иметь огромное значение — либо он выедет из ситуации на белом ахалтекинце, либо войдет в историю катастроф как бердымухавирус.