Двоедойчие. Как Германия снова раскололась на Западную и Восточную и какой будет новая правящая коалиция

EN

23 февраля 2025 года в Германии состоялись внеочередные парламентские выборы, результаты которых практически идеально совпали с данными последних предвыборных соцопросов. Первое место предсказуемо занял консервативный блок ХДС/ХСС во главе с вероятным будущим канцлером Фридрихом Мерцем (28,52%). На втором месте впервые в послевоенной истории ФРГ оказалась праворадикальная партия — «Альтернатива для Германии» (АдГ) c 20,8%. Правящие социал-демократы (СДПГ) смогли занять лишь третье место, показав исторически самый низкий результат (16,41%). Так называемая «светофорная» коалиция окончательно ушла в прошлое. Ей на смену идет иной формат правительства.

Расколотое общество

Сегодня даже неисправимый оптимист не сможет более называть Германию политическим «островком стабильности», где электоральное поле делят между собой мейнстримные партии, а радикалы либо остаются за бортом парламента, либо не могут существенно влиять на его работу. Первая серьезная трещина в этой «стене спокойствия» появилась уже в 2017 году, когда ультраправая АдГ, впервые приняв участие в выборах в Бундестаг, получила 12,7% голосов и стала третьей партией в стране. Весьма заметен был и успех на противоположном радикальном фланге: «Левая партия», в состав которой на тот момент входила группа Сары Вагенкнехт, завоевала доверие 9,2% избирателей.

И если итоги выборов в пандемийном 2021 году, ознаменовавшиеся также уходом Ангелы Меркель из большой политики, стали некоторым отходом от радикализма («Альтернатива» ухудшила свой результат до 10,3%, а «Левые» прошли в парламент лишь благодаря победе в минимальном количестве одномандатных округов), то 2024-й (выборы в Европарламент и в трех восточногерманских землях, закончившиеся успехом АдГ) и 2025-й продемонстрировали со всей однозначностью: в германском обществе раскол.

СДПГ, которую еще недавно в немецком политическом сленге принято было называть одной из «народных» партий, впервые за послевоенные годы не только заняла лишь третье место, но и утратила позиции в своих электоральных бастионах индустриального центра Германии. Здесь практически все округа завоевали консерваторы, получившие в целом прирост в 1,7 млн голосов только за счет бывших избирателей социал-демократов.

А 700 тысяч голосов, отданных левоцентристам на прошлых выборах, достались АдГ. Соратникам Алис Вайдель удалось не только показать лучший результат ультраправой партии с 1933 года, заручившись доверием 10,3 млн избирателей, но и фактически добиться триумфа на востоке страны. Безусловно, и в западногерманских регионах «Альтернатива» получила ощутимую поддержку, но она не идет ни в какое сравнение с количеством голосов, полученных на территории бывшей ГДР.

Если во всех землях «старой ФРГ», за исключением маленького Саара, АдГ не смогла перешагнуть 20% барьер, а в Бремене и Гамбурге и вовсе показала результаты в диапазоне 10–15%, то голоса, полученные на востоке, бьют рекорды: от 32,5% в Бранденбурге до совсем уж заоблачных 38,6% в Тюрингии. Такое количество голосов на востоке страны получали только христианские демократы и СДПГ в 1990-е, во времена эйфории после воссоединения Германии.

Отдельный парадокс — результаты голосования в столице ФРГ. Берлин традиционно считался вотчиной «Зеленых» и СДПГ. На последних земельных выборах контроль над городской администрацией получил ХДС. Однако на выборах в Бундестаг и по первым голосам (за партии), и по вторым (за конкретных кандидатов) первое место заняли «Левые», выступившие против антимигрантских мер и сделавшие основным лейтмотивом кампании борьбу за социальную справедливость. Среди людей с мигрантскими корнями эта партия на последних выборах также была самой популярной, что вряд ли является случайным совпадением.

Что касается успеха АдГ, то социологи говорят, что нет одного решающего фактора, «простого ответа», объясняющего их успех на востоке Германии. Среди причин называют слабость политических структур, активность праворадикалов, отсутствие традиций демократического голосования, страхи перед «коллективным портретом мигранта» в пограничных регионах, ухудшение экономической ситуации (либо нередко личное восприятие «ухудшения», что не всегда соответствует действительности), а также обиду за якобы недостаточное представительство немцев с востока страны во властных структурах.

Зато видно, что есть и изменения по сравнению с прошлыми выборами. «Протестных избирателей», голосующих за АдГ не столько из-за поддержки именно этой партии, сколько по причине недовольства другими, по данным опроса всего 39% избирателей ультраправых. При этом 54% определяют себя как убежденные сторонники АдГ.

Также тревожным для «традиционных» партий показателем стал тот факт, что более трети из почти 3,7 млн немцев, бойкотировавших прошлые выборы, в этот раз пришли на участки и выбрали именно АдГ. Теперь электоральная карта Германии почти однотонно окрашена в два партийных цвета — черный на западе (ХДС и ХСС в Баварии) и голубой на востоке (АдГ). Водораздел проходит аккурат по линии бывшей германо-германской границы до 1990 года.

Если высокий результат «Альтернативы» был предсказуемым, то сюрпризом для многих стал успех «Левой партии». После раскола, создания «Блока Сары Вагенкнехт» и серии неудач на выборах 2024 года «Левым» пророчили не только отсутствие шансов пройти в Бундестаг, но и вовсе политическое небытие и даже исчезновение партии как таковой. Стратеги партии воспользовались концептуальными ошибками Вагенкнехт, которая так и не смогла избавиться от авторитарного стиля управления, рассорилась с влиятельными однопартийцами и отпугнула часть избирателей антимигрантской и антисоциальной риторикой.

На руку «Левым» сыграли падение рейтинга СДПГ и «Зеленых», а также неуверенность, царившая в левой общественной нише. В итоге партия провела успешную кампанию, за короткое время до выборов удвоила свой рейтинг и получила 8,77% голосов. В Берлине «Левые» и вовсе пришли к финишу первыми, «завоевав» несколько округов, в которых победа социал-демократов считалась делом решенным.

Фактически германское общество оказалось расколотым не только по линии «запад – восток». Ощутимой стала поляризация между теми немцами, которые хотят продолжения мейнстримной политики прошлых десятилетий, и теми, кто выступает за радикальные перемены, пусть и с оттенком авторитаризма и антигуманизма.

АдГ удвоила свое представительство в Бундестаге с помощью «правого уклона» в стране, прибавляя к голосам ультраправых и голоса «разочаровавшихся», потерявших политические ориентиры и привычную систему ценностей. Консерваторы смогли победить не только благодаря непопулярности «светофора» и низкого личного рейтинга Олафа Шольца, но и в немалой степени за счет радикализации требований в области миграции, социального обеспечения, финансов и экономики, сыграв некую демократическую «АдГ-лайт». Мерц, в свою очередь, выбрал себе образ «Трампа-лайт», сильного лидера, готового на непопулярные меры ради защиты национальных интересов Германии, но всё же играющего по правилам германского парламентаризма.

Новая коалиция: договориться без радикалов

С учетом состава нового, пятипартийного Бундестага арифметически возможны самые разные форматы коалиции. Но политически допустимы только два: ХДС/ХСС + СДПГ (328 мест при минимальном большинстве в 316 голосов) и ХДС/ХСС + СДПГ+«Зеленые» (413 мест). Первый формат уже более-менее привычен гражданам, активно применялся при Ангеле Меркель и, в принципе, удобен Мерцу. Но большинство всего в 12 депутатов считается в германской парламентской практике довольно шатким. В случае отсутствия депутатов на пленарном заседании либо нарушения фракционной дисциплины по личным соображениям, то есть недостатка голосов, тот или иной законопроект может и не быть принятым в Бундестаге.

Вторая модель означает комфортное большинство, но позиции консерваторов и «Зеленых» весьма далеки друг от друга и коалицию может постигнуть судьба «светофора». С высокой долей вероятности всё же будет создана широкая коалиция в составе консерваторов и левоцентристов, пусть верхушке СДПГ и будет непросто убедить членов партии поддержать такой формат на внутрипартийном референдуме.

В любом случае Мерцу для создания работоспособного правительства придется идти на немалые уступки, особенно с учетом фактического наличия еще одного партнера — баварского ХСС, который во многом консервативнее своего общегерманского союзника и выступает с рядом региональных и общефедеральных требований, мало приемлемых для других переговорщиков.

Потенциальным коалиционным партнерам будет очень сложно договориться по вопросам правил въезда и пребывания иностранных граждан, защиты окружающей среды и социальных программ. Но относительно приоритета форсированного экономического роста широкая коалиция может довольно быстро найти общий язык.

Мерц хочет стать автором нового германского «экономического чуда». Крупнейшая экономика Европы погрузилась в рецессию. Германия утратила былую привлекательность для бизнеса из-за проблем с инфраструктурой, высокого уровня бюрократии, слабых цифровых технологий и больших накладных расходов для предпринимателей. Здесь интересы партий сходятся: необходимы дебюрократизация, «диджитальный пакт», льготы для бизнеса, уменьшение налоговой нагрузки и сокращение количества предписаний и ограничений. Также политические силы в равной степени поддерживают улучшение финансирования Бундесвера.

Вполне возможен компромисс и в области налоговой политики, если ХДС согласится в том или ином виде с ослаблением «долгового тормоза». О готовности к диалогу в этом вопросе Мерц заявил на следующий же день после выборов, пусть и отказавшись от «быстрой реформы». Также общие шаги возможны в области пенсионного обеспечения: люди старшего возраста — самая дисциплинированная группа избирателей, и политики традиционно стараются их «задобрить».

ЕС, поддержка Украины, оборона: в чем партии Шольца и Мерца согласны

Если целый набор внутриполитических тем станет предметом ожесточенных споров и, возможно, будет намеренно туманно прописан в будущем коалиционном соглашении, то в области внешней политики партии демонстрируют не только близость, но иногда даже единство взглядов.

Достаточно привести две цитаты, произнесенные политиками в феврале этого года. Первая: «Европа сильна. Мы являемся крупнейшим единым экономическим пространством в мире, мы очень успешны». Вторая: «Сильная Европа является для меня абсолютным приоритетом». Первые слова были произнесены Шольцем перед Европейским Советом. Вторые принадлежат Мерцу и сказаны сразу после оглашения предварительных итогов выборов. Если не знать авторов высказываний, то их вполне можно перепутать. Оба лидера в равной степени поддерживают европейское единство, независимость ЕС от США, сохранение стабильности в еврозоне и более тесную кооперацию между членами объединения. И Мерц, и Шольц выражали готовность не только укреплять Евросоюз, но и на равных вести диалог с Вашингтоном — если потребуется, то в резких тонах.

И консерваторы, и социал-демократы готовы и далее оказывать военно-экономическую помощь Украине. Мерц и во времена вынужденного пребывания вне «большой политики» после конфликта с Ангелой Меркель демонстрировал проукраинскую позицию. Уже в своей избирательной кампании он не раз предлагал расширить помощь Киеву и даже поставить украинцам германские ракеты Taurus. После победы на выборах политик снова подчеркнул свою приверженность поддержке Украины, поставив этот вопрос в общий контекст необходимого увеличения финансирования и перевооружения Бундесвера.

Социал-демократы придерживаются близких взглядов. Ларс Клингбайль — сопредседатель СДПГ, новый глава парламентской фракции и потенциально один из ключевых министров в случае формирования «черно-красной» коалиции — считает необходимым «эффективно поддерживать Украину» и критикует возможную сделку между Вашингтоном и Москвой без участия украинцев.

Влиятельные политики двух партий подтверждают приверженность своих лидеров проукраинскому курсу. Родерих Кизеветтер, спикер ХДС в парламентском комитете по международным делам и полковник Бундесвера в отставке, не только резко критикует Трампа за его «уступки Путину», но и призывает «не исключать членство Украины в НАТО». А Борис Писториус — самый популярный политик в стране, глава оборонного ведомства, который в новом правительстве, скорее всего, сохранит министерское кресло, вполне конкретен: «Германия будет поддерживать Украину и после выборов».

Нет интриги в позиции Мерца относительно санкций против Москвы. Он последовательно выступает за сохранение санкционного режима и его расширение в случае необходимости. Об этом хорошо известно и в России. Германские СМИ цитируют РИА «Новости», назвавшее Мерца «последовательным русофобом».

Новое правительство Германии останется дружественным идее единой Европы и готовым и в дальнейшем оказывать Украине эффективную помощь. В то же время Мерцу придется исходить не столько из декларативных пожеланий, сколько из геополитических, экономических и финансовых реалий. США слишком важны для Германии, «торговая война» с Вашингтоном обойдется Берлину чрезмерно дорого, поэтому будущему правительству придется в том или ином виде искать пути достижения договоренности с Трампом.

При Шольце и Писториусе оборонный бюджет Германии впервые за 30 лет перегнал британский и составил 52 млрд евро. Но ФРГ не в состоянии в одиночку компенсировать возможный отказ США от дальнейшей военной помощи Украине и взять на себя функцию нового европейского «зонтика безопасности». Для этого необходимы скоординированные усилия других государств ЕС, обладающих развитым ВПК, — таких как Франция, Испания, Италия, Нидерланды, Швеция.

Также новый кабинет не может не учитывать изменения в общественном мнении в самой Германии. Согласно данным недавнего опроса, 46% немцев выступают за прекращение германской помощи Украине, причем не только военной, но и финансовой. Среди молодежи в возрасте от 18 до 29 лет противники поддержки Украины составляют 57%. Мерцу и его команде придется убеждать не только внешнеполитических союзников, но и собственных соотечественников в необходимости преемственности прежнего курса.