Инженеры, инcтрукторы, офицеры. Как именно западные страны могли бы включиться в военные действия в Украине

EN

По следам императоров и президентов

Говоря о вступлении французов в войну против России, многие комментаторы неизбежно вспоминают неудачную кампанию императора Наполеона Бонапарта 1812 года. Однако в истории французского вмешательства в восточноевропейские дела есть и другие эпизоды, причем мотивированные, как и в наши дни, необходимостью сдерживания России и поддержкой борьбы народов за независимость. В середине XIX века огромной поддержкой во Франции пользовались польские повстанцы, создавшие в парижском «Отель Ламбер» своего рода правительство в изгнании. Жестокое подавление восстания 1831 года настроило европейское общественное мнение против Петербурга, и, когда Николай I стал угрожать войной Турции, требуя защиты прав христианского и славянского населения, находившегося под властью султана, Франция во главе с императором Наполеоном III (племянником Наполеона I) вслед за Великобританией встала на ее защиту.

Бóльшую часть союзных войск во время осады Севастополя в ходе Крымской войны составляли именно французы, которые показали себя не в пример лучше Великой армии 1812 года — благодаря дальнобойным нарезным ружьям, на голову превосходящим русские гладкоствольные, а также качественному зимнему обмундированию: наученные горьким опытом предыдущей войны, французы пошили для своих войск теплые шинели, прозванные «крымчанками» (criméenne).

Возвращение французов на юг современной Украины состоялось более 60 лет спустя: экспедиционный контингент, сформированный для поддержки антибольшевистских сил, высадился в конце 1918 года в Одессе (именно этот город якобы упоминал Макрон в контексте ввода французских войск). Впрочем, эта экспедиция потерпела фиаско из-за недостатка выделенных сил и средств, усталости французских солдат после четырех лет Первой мировой войны и неспособности наладить взаимодействие в борьбе с большевиками между белогвардейцами и силами Украинской народной республики.

Куда больший успех сопутствовал французам западнее: французские военные советники и вооружения оказали неоценимую поддержку Польше, Чехословакии, Румынии и будущей Югославии. Восточноевропейским странам, позже создавшим Малую Антанту, удалось разгромить Венгерскую советскую республику, начавшую войну с соседями. А вскоре поляки, вооруженные в том числе французами, остановили наступление Красной армии и заключили мир с Советской Россией на выгодных условиях. В 1939 году французы совместно с британцами строили планы отправки войск на защиту Финляндии, однако переговоры затянулись настолько, что советско-финская война успела закончиться еще до отплытия экспедиционных сил.

Вторая после Ирака «коалиция решительных» и возможные препятствия

Нынешняя дискуссия по Украине — не первый случай в XXI веке, когда среди стран НАТО назрел раскол по поводу возможного участия в стороннем вооруженном конфликте. В 2003 году именно Франция была одним из главных критиков американского вторжения в Ирак. Американские власти пытались собрать среди своих союзников «коалицию решительных», готовых принять участие в операции, однако в итоге, помимо самих США, войска выделили только британцы, австралийцы и поляки. Сейчас же Вашингтон, напротив, отрицает возможность отправки своих войск в Украину, а Париж, по-видимому, оказался во главе новой потенциальной «коалиции решительных».

Среди европейских стран, власти которых по крайней мере не исключили ввод войск на территорию Украины, — Нидерланды, Чехия, Эстония, Литва и Финляндия. Возникают закономерные вопросы о взаимодействии в рамках такой «разношерстной» коалиции. НАТО имеет опыт развертывания многонациональных сил (в котором участвуют Франция и Нидерланды), однако, судя по высказываниям руководства Альянса, его структуры вряд ли будут задействованы в операциях в Украине.

Кроме того, под сомнением готовность европейских армий и военной промышленности к участию в масштабных боевых действиях — The Insider недавно подробно писал об этой проблеме. Та же французская армия, по оценке главы штаба сухопутных войск Пьера Шилля, способна в течение 30 дней развернуть 20 тысяч бойцов, а всего в ее рядах насчитываются 121 тысяча человек и 24 тысячи резервистов. Для сравнения, в декабре 2023 года Владимир Путин утверждал, что в «зоне СВО» (то есть на территории Украины за исключением Крыма) находятся 617 тысяч военных.

Не лучше обстоит дело, например, с производством боеприпасов: в 2025 году Франция планирует изготовить 100 тысяч артиллерийских выстрелов и 600 корректируемых авиабомб AASM Hammer. В то же время артиллерия ВСУ выпускает порядка 2 тысяч снарядов в день (и желает использовать втрое больше), а российская авиация только в марте применила по Украине 2300 авиабомб с модулем УМПК.

Кроме того, в случае непосредственных боевых действий против ВС РФ западные армии могут столкнуться с недостатком опыта такого рода. Французские вооруженные силы в последние десятилетия проявляют едва ли не наибольшую активность за рубежом из всех европейских стран, однако это в основном антитеррористические операции, причем сухопутная часть в них сильно ограничена.

К счастью, судя по всему, во Франции осознают эту проблему: военные в последнее время активно обучаются борьбе с равным противником и принципам общевойскового боя при отражении крупных наступательных действий. В частности, бойцы оттачивают «дедовские» навыки рытья окопов.

Возможные сценарии: от инструкторов до окопов

Большинство вышеописанных проблем актуальны только для ситуации отправки западных войск прямо на линию фронта. Однако это далеко не единственный сценарий из числа рассматриваемых СМИ и экспертами. Например, военный обозреватель и отставной генерал-майор австралийской армии Мик Райан выделяет девять различных вариантов задействования сил стран НАТО в российско-украинской войне.

В первую очередь, западные инструкторы могут возобновить подготовку украинских военных на территории Украины. Эта схема действовала на протяжении многих лет на Яворовском полигоне во Львовской области. Программа была свернута только с началом полномасштабного российского вторжения. По мнению Райана, привлечение инструкторов может высвободить личный состав ВСУ для линии фронта и помочь украинским бойцам овладеть навыками общевойскового боя на бригадном и батальонном уровне.

Разумеется, как и при любых других сценариях, инструкторы НАТО рискуют стать мишенью для россиян: в марте 2022 года по Яворовскому полигону, который незадолго до этого стал местом подготовки иностранных добровольцев, был нанесен массированный ракетный удар, в результате которого погибли 35 человек.

Также, по мнению Райана, страны НАТО могут направить в Украину штабных офицеров, которые будут содействовать планированию операций силами сразу нескольких бригад, ударов стратегическими средствами поражения и упорядочиванию логистических потоков. ВСУ уже имеют опыт совместного планирования с американскими офицерами при подготовке наступательных кампаний 2022 и 2023 годов. Кроме того, британские военные, как стало известно из заявлений канцлера Германии Олафа Шольца и утечки переговоров немецких офицеров, уже находятся в Украине, где помогают Воздушным силам ВСУ с целеуказанием для ракет Storm Shadow / SCALP-EG.

Первой среди важных сфер, где силы стран Запада могут вступить в боевые действия, Райан выделяет ПВО. Недостаток комплексов противовоздушной обороны и ЗУР для них — ключевая проблема для защиты украинских инфраструктурных объектов (особенно в свете возобновившейся кампании против энергетики) и прикрытия линии фронта (где россияне в последнее время массово применяют уже упоминавшиеся планирующие авиабомбы).

Соответствующие средства с расчетами стран НАТО могут быть встроены в уже действующую украинскую систему ПВО и «подготовить почву» для скорой поставки ВСУ истребителей F-16. В пользу такого сценария косвенно говорит заявление заместителя министра иностранных дел Польши о том, что в НАТО уже рассматривают возможность перехвата российских ракет над территорией Украины вблизи границ стран Альянса. Даже такой ограниченный вариант был бы весьма актуален, учитывая постоянные удары по энергообъектам на западе страны.

Другие подразделения, способные помочь Украине, — инженерно-саперные. ВСУ сейчас строит линии обороны в ожидании российского наступления; помимо этого, западные военные инженеры внесут вклад в разработку способов прорыва уже российских оборонительных линий, в целом выдержавших натиск украинского контрнаступления летом 2023 года. Наконец, они могут принять участие в гуманитарных миссиях по разминированию территории Украины, которая в последние годы стала самой заминированной страной в мире.

С этим согласен польский эксперт Лукаш Машланка, главный специалист Группы по вопросам безопасности и обороны Центра восточных исследований (Ośrodek Studiów Wschodnich, Варшава):

«Западные военные на территории Украины могли бы выполнять в основном обучающие и консультативные функции, а также инженерные (разминирование) и гуманитарные задачи. Следует отметить, что примеры такого присутствия уже широко известны: французские жандармы (жандармерия — часть французских вооруженных сил) участвуют в сборе доказательств военных преступлений в Буче. Уже сейчас страны ЕС проводят масштабную учебную миссию EUMAM Ukraine, в рамках которой до середины 2024 года планируется подготовить 60 тысяч украинских солдат. При благоприятных условиях эта подготовка могла бы проходить на украинской территории. Опыт инструкторов стран НАТО тем более ценен, что сменяющие друг друга волны украинских новобранцев оказываются все менее подготовленными к боевым действиям. Повышение оперативной совместимости между армиями стран НАТО и ВСУ было бы одной из целей западного присутствия в Украине».

Помимо сухопутной линии фронта, как считает Райан, силы НАТО могут быть задействованы на море: обеспечить защиту украинских морских путей и отогнать российские морские носители крылатых ракет от украинских берегов. Стоит, правда, отметить, что украинская сторона, похоже, неплохо справляется с обеими задачами (1, 2) благодаря применению дальнобойных ракет, беспилотников и БЭК.

В то же время, помимо рисков, связанных с непосредственной конфронтацией, успех такой операции зависит от Турции, которая контролирует проход судов через черноморские проливы в соответствии с международным правом. Нынешняя позиция Турции состоит в том, чтобы не пропускать через проливы корабли воюющих сторон в соответствии с 19-й статьей Конвенции Монтрё 1936 года. Очевидно, что если Турция не примет непосредственного участия в возможной операции в Черном море, то, согласно конвенции, вправе не пропускать и корабли других стран НАТО.

Западные союзники теоретически имеют возможность противостоять России в космосе. Как отмечает Райан, некоторые из них разрабатывают противоспутниковые вооружения, однако пустить их в ход против российской спутниковой группировки означает раскрыть собственный потенциал и вызвать симметричный ответ.

Такие действия едва ли повредят навигации российских систем вооружения, которые чаще всего оборудованы приемниками не только отечественной ГЛОНАСС, но и американской GPS. Кроме того, так нельзя решить проблему возможной закупки россиянами коммерческих спутниковых снимков для определения целей ударов по Украине.

Еще одна возможность для стран НАТО — содействие Украине в электронной сфере, в первую очередь в киберпространстве и РЭБ. Схема помощи украинским гражданским структурам в борьбе с киберугрозами уже действует — это представляется достаточно актуальным в контексте кибератак в начале полномасштабного вторжения и недавнего примера нарушения работы украинского сотового оператора «Киевстар».

Другой возможный вариант — размещение западных комплексов РЭБ на линии фронта для противодействия беспилотникам и средствам связи, тем более что, по данным украинского военного специалиста Сергея «Флеша» Бескрестнова, ВСУ обеспечены средствами радиоэлектронной борьбы всего на 20%.

Переходя к более «силовым» сценариям, Райан рассуждает о возможном применении западных ВВС над территорией Украины. Призывы к странам НАТО закрыть небо над Украиной звучали на высшем уровне с самого начала полномасштабной войны, а сейчас приобрели еще бо́льшую актуальность в связи с массовым применением планирующих авиабомб. В качестве одной из посильных задач Райан видит закрытие воздушного пространства для российских самолетов на расстоянии пуска таких авиабомб, которое по разным данным составляет от 60 до 80 км.

Правда, в таком случае западные самолеты, вероятно, придется размещать на территории Украины, что сделает их уязвимыми для российских атак, а удары с территории стран НАТО приведут к тому, что европейские аэродромы окажутся легитимной целью для ВС РФ. К тому же операцию такого уровня, скорее всего, способны координировать только США, хотя у французских ВВС есть опыт введения бесполетной зоны и бомбардировок в ходе гражданской войны в Ливии.

Наконец, Райан обращается к возможности ввести в Украину сухопутные войска стран НАТО. Среди вероятных проблем он выделяет уже упомянутую неготовность европейских армий к размещению крупных сухопутных контингентов, а также практический вопрос подчинения: будут ли они подчиняться главнокомандующему ВСУ или действовать автономно, следует ли интегрировать их в украинские боевые порядки или выделить для них отдельный участок фронта? На французском телевидении обсуждаются более скромные варианты — например, размещение на границе с Беларусью, что позволит прикрыть Киев и отправить дополнительные украинские силы в зону боевых действий.

Не вполне ясно, насколько западные войска готовы к реалиям российско-украинской войны, таким как массовое применение дронов, снижение роли танков и сложности осуществления крупных механизированных операций. The Insider также подробно описывал уроки текущей войны, однако вопрос, насколько они усвоены на Западе, остается открытым. Более сущностный вызов, по мнению аналитика RUSI Алекса Вершинина, заключается в том, готовы ли страны НАТО к войне на истощение, учитывая, что западная доктрина и военные учения до сих пор сосредоточены на быстром сокрушении противника и едва ли рассчитаны на затяжные боевые действия.

Николя Тенцер, старший научный сотрудник Центра анализа европейской политики (The Center for European Policy Analysis, Вашингтон), рассказал The Insider о различных вариантах поддержки ВСУ и их градации с точки зрения предпочтительности:

«Существует градация того, что мы можем сделать, чтобы помочь ВСУ. Первый уровень — это обучение, помощь в разминировании и киберзащите и, конечно, техническое обслуживание после прибытия истребителей и оборона авиабаз. Второй уровень — это непосредственная помощь в полевых условиях украинской артиллерии, чтобы она могла лучше поражать свои цели. Третий, более значительный уровень, который я уже давно предлагаю, — это размещение войск на освобожденных территориях Украины для сдерживания российских ударов. Разумно предположить, что российские силы будут дважды колебаться, наносить ли удар по этим регионам, если там будут размещены войска из стран НАТО. Это касается как украинских военных, так и гражданской инфраструктуры.

Другой фактор заключается в том, что развертывание войск в определенных районах (например, на границе с Беларусью) позволит высвободить часть украинских вооруженных сил для выполнения других задач. Этот аспект сдерживания кажется мне важным. Четвертый уровень — это прямые действия некоторых стран НАТО по нанесению целевых ударов по российским силам с земли, моря или воздуха. В то же время над Украиной должна быть установлена бесполетная зона, дающая понять российским силам, что любой удар по Украине приведет к немедленному возмездию.

Наконец, последний уровень, которого на данный момент, похоже, следует избегать по мере возможности, — это боевые действия непосредственно вместе с украинской армией. Все остальные варианты, безусловно, должны быть рассмотрены в первую очередь».

Российская реакция и риски эскалации

Российские власти отреагировали на новости о возможной отправке западных войск в Украину привычными туманными угрозами. Пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков заявил, что такое решение «чревато очень негативными и вплоть до непоправимых последствий». Стоит вспомнить, что в прошлом году Песков уже угрожал «последствиями» в ответ на передачу Францией Киеву крылатых ракет SCALP-EG, однако по состоянию на 2024 год эти ракеты, судя по всему, продолжают применяться. Вице-спикер Госдумы единоросс Петр Толстой высказался более конкретно, пообещав «убить всех» французов, которые будут отправлены в Украину.

В Z-среде либо вовсе сомневаются в искренности высказанных намерений Макрона, либо рассказывают аудитории, что у французов «нет боевого опыта», а встретят их «закаленные бойцы СВО». В то же время «военкор» Юрий Котенок настроен куда менее оптимистично, отмечая, что у Франции «самая многочисленная армия Европы», которую «закидать шапками не получится», а волонтер Алексей Живов обеспокоен перспективой, что «вместо измотанной украинской армии мы получим равную по величине свежую европейскую».

На деле конвенциональные возможности России ответить на появление западных военных в Украине крайне ограниченны. В ситуации, когда российско-украинскую границу прикрывают срочниками, а пополнения из контрактников спешно бросают в бой после двухнедельной подготовки, ВС РФ едва ли могут позволить себе создать новую группировку для нападения на одну из стран НАТО.

Удары конвенциональными дальнобойными боеприпасами по объектам за пределами Украины также едва ли будут достаточно результативны — можно вспомнить хотя бы многочисленные неудачные попытки нейтрализовать аэродром Староконстантинов, откуда взлетают украинские Су-24 с ракетами Storm Shadow / SCALP-EG. Фактически единственным вариантом эскалации, остающимся в запасе у российского руководства, остается ядерный, однако такие меры могут сдерживаться тем, что как минимум Франция обладает ядерным оружием — о чем упомянул сам Макрон, назвав ядерные угрозы Путина «неуместными».

В разговоре с The Insider польский эксперт Войцех Лоренц, руководитель программы «Международная безопасность» Польского института международных отношений (Polski Instytut Spraw Międzynarodowych, Варшава), высказал мнение, что заявления Макрона создают ситуацию «стратегической неопределенности» и одновременно призваны повлиять на позиции союзников в части выделения военной помощи:

«Говоря о том, что может возникнуть необходимость направить войска в Украину, Макрон, во-первых, хочет создать некоторую двусмысленность в отношении того, как Альянс может повести себя в случае возникновения подобной ситуации. Тем самым он хочет лишить Россию уверенности, что побуждает ее к эскалации, мобилизации войск, и может подтолкнуть ее к новому масштабному наступлению и, возможно, к конфронтации с Североатлантическим альянсом в будущем.

Во-вторых, он хочет убедить союзников, в том числе США, которые не в состоянии одобрить еще один пакет помощи Украине, что лучше оказать необходимую поддержку Украине сейчас и быстро укрепить потенциал, чтобы не стоять перед дилеммой, посылать ли войска и рисковать ли войной с Россией. В то же время Макрон пытается повысить доверие к своему предложению, заявляя, что речь идет не о боевых силах, сражающихся на стороне Украины, а о войсках, занятых разминированием или охраной границы с Беларусью. Это призвано показать, что отправка таких войск не обязательно будет означать, что НАТО окажется втянутой в прямой конфликт с Россией».

Лукаш Машланка обращает внимание, что сдержанность западных союзников Украины, напротив, до сих пор только способствовала эскалации со стороны Кремля:

«Недавние заявления некоторых европейских лидеров, в том числе президента Франции Эммануэля Макрона, не исключающие отправки войск западных стран в Украину, носят на данном этапе прежде всего политический характер. Исключение такого сценария союзниками Украины до сих пор создавало для России полный комфорт в принятии решений и способствовало эскалации агрессии. Идея состоит в том, чтобы усложнить расчеты Кремля, чтобы непредсказуемость перестала быть исключительным козырем российской стороны.

С практической точки зрения присутствие войск западных стран в Украине не требует особых обоснований — только приглашения со стороны украинцев. Однако нельзя исключать ухудшения ситуации на фронте, включая, например, прямую угрозу Одессе, что откроет российским войскам путь в Молдову. В такой ситуации некоторые страны НАТО и Украина могут прийти к выводу, что риски, связанные с присутствием Запада на украинской земле, менее значительны, чем бездействие.

Опыт стран, граничащих с Россией, показывает, что не реагировать или реагировать слишком медленно на агрессивные действия Кремля в долгосрочной перспективе рискованно. С февраля 2022 года российские официальные лица убеждают мировое сообщество в том, что простое введение санкций и оказание военной помощи Украине — это фактическое участие в войне, но они пока не выполнили свои ядерные угрозы. Ядерное сдерживание работает на обе стороны и удерживает как Россию, так и страны НАТО от наступательных действий друг против друга».