И ты, Белград! Встреча Вучича с Зеленским показала: Сербию рано записывать в союзники Кремля

На фотографии, которую Вучич опубликовал в своем Instagram после встречи с Зеленским в Афинах, заметно, что оба политика держат почти максимально возможную при рукопожатии дистанцию. Этот снимок контрастирует со многими другими фотографиями, которыми изобилуют страницы Вучича в соцсетях. Там, где ему нужно, сербский лидер умеет продемонстрировать интерес и теплоту, почти выходя за рамки протокола, как на афинском снимке с главой Еврокомиссии Урсулой фон дер Ляйен. Рукопожатие с Зеленским — скорее вынужденное, и сербский лидер не пытается этого скрывать. В контексте украинского конфликта Вучич предпочитает демонстрировать на публике некоторую обреченность. Главный посыл таков: я все время нахожусь под давлением великих держав и делаю все, что могу, для защиты сербских интересов.

Сербия — из тех стран, которые не могут как-то повлиять на урегулирование украинского конфликта и при этом зависят от сотрудничества с Востоком и Западом. Стремясь к вступлению в Евросоюз и получая основные инвестиции с Запада, Вучич одновременно испытывает на себе давление российского газового рычага. Почти сто процентов необходимого газа Сербия получает из России, и реалистичной альтернативы поставкам «Газпрома» в обозримой перспективе не просматривается. Эти факторы во многом определяют пространство для маневра. В условиях войны Вучичу трудно проводить содержательные переговоры с Украиной, хотя у Сербии (как и у других балканских стран) нет непреодолимых противоречий с украинскими властями и каких-либо причин содействовать Кремлю в перекройке постсоветского пространства.

На Балканах нет сторонников войны

Среди влиятельных или просто заметных политиков на Балканах (маргиналы не в счет) нет открытых сторонников российской военной операции и ярых противников киевских властей. Все страны региона в той или иной форме осудили в прошлом году агрессию, а многие из них выслали российских дипломатов (пальма первенства тут у Болгарии, которая выдворила 70 сотрудников посольства в Софии). Балканские государства являются членами Евросоюза и НАТО, либо их политические элиты связывают свое будущее с евроатлантической интеграцией. Соответственно, их внешнеполитическая линия в целом согласована с Брюсселем, хотя на российском направлении степень этой согласованности у стран-кандидатов может различаться .

Скажем, Черногория с момента аннексии Крыма поддерживала все шаги западных партнеров по ограничению отношений с Москвой, включая введение санкций и высылку дипломатов. В свою очередь, Сербия, не признающая Крым российским и не пытающаяся оправдывать российское вторжение 2022 года, предпочитает тихое дистанцирование от Кремля — без резких шагов и громких заявлений. Белград не присоединяется к санкциям, ссылаясь на собственный негативный опыт международной изоляции 1990-х, и дозирует свой голос на международной арене, когда речь идет о голосовании по антироссийским документам. Например, Белград поддержал приостановку членства России в Совете ООН по правам человека, но не поддержал создание специального реестра, который будет документировать ущерб, нанесенный Украине во время военных действий.

Без санкций и российских гостей

Отказавшись вводить санкции против России, сербские власти в то же время ужесточают риторику в этом вопросе. В прошлом декабре во время переговоров с представителями ЕС Вучич сказал, что в Сербии пресекли ряд случаев обхода эмбарго против России и не позволят превратить свою страну в инструмент для обхода санкций.

Как выразился сам Вучич в октябре 2022 года, он никогда не клялся, что не будет вводить санкции против России:

«Если для Сербии возникнет экзистенциальная угроза, я обращусь к гражданам и скажу, что мы должны это сделать».

Мало кто сомневается, что Вучич — единственное лицо в стране, определяющее степень «экзистенциальной угрозы» и сроки принятия «вынужденных» решений. Кроме того, опросы показывают, что число сторонников антироссийских мер в сербском обществе за время войны выросло.

С момента начала полномасштабного вторжения в Украину в Белграде не принимали высокопоставленных российских представителей. В первые дни «спецоперации» был отменен визит секретаря Совбеза Николая Патрушева, а в июне прошлого года сорвался визит главы МИД Сергея Лаврова, поскольку Болгария, Черногория и Северная Македония не дали разрешения на пролет его самолета. С тех пор российские деятели не пытаются летать в гости к «сербским братьям», чтобы обсудить развитие «стратегического партнерства». Это на руку Белграду, которому не приходится предоставлять российским гостям трибуну для традиционных антизападных заявлений и объясняться по этому поводу с ЕС и США.

За полтора года войны отношения России и Сербии не раз оказывались на грани кризиса из-за попыток Белграда дистанцироваться от Москвы. Одной из причин стали подозрения в том, что сербское оружие попадает в Украину и может быть использовано против России. Сербским властям приходилось объяснять, что они не продают оружие или боеприпасы в Россию или Украину. Впрочем, эксперты отмечают, что конкретные сделки, в которых участвуют частные компании, невозможно расследовать, а поскольку Сербия активно торгует оружием, не стоит удивляться, что какие-то вооружения в итоге обнаруживаются на полях сражений.

Почему же Вучича считают союзником Кремля

Зеленский в Афинах поблагодарил Вучича за гуманитарную помощь и поддержку украинцев, которые нашли убежище в Сербии. Тем не менее в глазах многих наблюдателей политика Вучича зачастую выглядит прокремлевской и антиукраинской. Это во многом связано как с информационной подачей в самой России, где окологосударственные СМИ чаще всего представляют Сербию как «союзницу», так и с самопозиционированием Вучича в публичном пространстве. Он часто посылает противоречивые внешнеполитические сигналы и не скупится на комплименты российским властям, особенно в контексте газовых сделок (а газ Белграду достается по ценам намного ниже рыночных — $400 за кубометр). Опросы, проведенные в Сербии, показывают, что Путину там симпатизируют намного больше, чем другим лидерам. А Вучич умело жонглирует симпатиями своих избирателей.

Вучич пытается балансировать между Россией и Западом, стремясь выжать из их противостояния максимальную политическую и экономическую выгоду. «Пророссийским акцентом» Вучич как бы демонстрирует Западу, что у него есть альтернатива, хотя на самом деле у сербских властей нет намерения ориентироваться на Москву или отказываться от членства в Евросоюзе, на который приходится почти две трети сербского товарооборота и инвестиций.

Экономически Сербия уже многие годы отдаляется от России (на ее долю приходится около 6% внешней торговли Сербии). Россия занимает все более скромные позиции в списке инвесторов и кредиторов. Для стабилизации финансового положения в конце прошлого года Сербия получила $2,6 млрд от МВФ и выгодный кредит в размере $1 млрд от ОАЭ.

Российский фактор и двусмысленные политические сигналы нужны Белграду для снижения давления со стороны ЕС и США. И прежде всего это касается проблемы отколовшегося в 2008 году края Косово: Вучичу хотелось бы максимально отсрочить формальное признание независимости албанонаселенной провинции, что становится неизбежным при интеграции в ЕС. Дипломатическую поддержку на этом направлении Сербии оказывают лишь Россия и Китай, блокируя членство Косово в международных организациях.

Косовскую проблему Вучич периодически встраивает в украинский контекст. Выразив на встрече с Зеленским поддержку территориальной целостности Украины, он сместил акцент на то, что многие сторонники Украины не уважают сербский суверенитет, и выразил надежду, что Киев не станет признавать Косово. (Косовскую независимость, провозглашенную в одностороннем порядке, признали США и большинство стран Евросоюза.)

Удар по Вагнеру

Сербия — одна из немногих стран, где после начала российского вторжения в Украину проходили митинги в поддержку Кремля и где периодически появляются граффити с изображением Путина или символов российского вторжения. Именно при Вучиче, как показывают исследования, Сербия открыла двери для распространения прокремлевских симпатий в регионе. Здесь появились многочисленные организации с непонятным финансированием, которые занялись продвижением позитивного образа Путина и его политики, искажая концепцию демократии и сея евроскептицизм.

За время украинского конфликта у Сербии лишь укрепился имидж базы для распространения российского влияния. Однако толерантность к нему, как выяснилось, не безгранична. В начале этого года ЧВК Вагнера попыталась начать вербовку добровольцев на Балканах для операции в Украине. Однако сербские власти тут же заявили о нежелательности любого присутствия этой организации и напомнили потенциальным наемникам об уголовной ответственности — за участие в иностранных конфликтах граждане Сербии рискуют получить до 10 лет.

Спровоцировать волну наемничества пытался телеканал RT (находящийся под международными санкциями из-за пропаганды и дезинформации), опубликовавший «заманчивое предложение» в своем балканском медиапроекте RT Balkan. Сообщалось, что выплаты в Вагнере составляют 240 тысяч рублей в месяц, а особо отличившихся ждут награды вплоть до миллиона рублей. Для Балкан с их высокой безработицей это большие деньги.

Продвижением ЧВК Вагнера в регионе занимались и другие прокремлевские СМИ, сербоязычные Telegram-каналы и не входящие в сербский парламент мелкие радикалы. Один из них — лидер крайне правой организации «Народный патруль» Дамнян Кнежевич, гостивший в прошлом году в Вагнер-центре в Санкт-Петербурге, в феврале попал под арест в Белграде после антиправительственной акции с использованием российской Z и V-символики.

Фейкмейкер Вучич

Хотя Вучич пресек продвижение рекламы ЧВК Вагнера, сам RT Balkan не пострадал. Этот онлайн-проект уделяет значительное внимание событиям вокруг Украины с обвинительным уклоном в адрес украинских властей. С учетом языкового фактора RT Balkan рассчитывает на аудиторию не только в Сербии, но и в Черногории, Хорватии, Боснии и Герцеговине, частично в Косово, а также в любых странах, где проживает бывшая югославская диаспора.

Сербские власти не препятствуют распространению прокремлевского контента и дезинформации. А если это и происходит, то лишь под нажимом западных партнеров, как это было в случае с немецкоязычным телеканалом RT DE. Его запуск стал возможен после того, как сербские власти выдали в закрытом режиме лицензию на вещание. Канал запустили 16 декабря 2021 года, а спустя неделю его сняли с вещания в Европе. Поскольку сербский медиарегулятор дал лицензию вскоре после визита Вучича в Россию, некоторые наблюдатели посчитали, что это стало частью выгодных газовых договоренностей, имевших особое значение на старте предвыборной кампании.

Более того, сам Вучич нередко становится участником информационной войны. Он позволяет себе яркие рассуждения об украинском конфликте, смешивая факты и вымысел. Он, конечно, не доходит до таких крайностей, как местные таблоиды, сообщившие в феврале прошлого года о нападении Украины на Россию, но некоторые его прогнозы выглядят скандально. Так, год назад сербский лидер утверждал, что «мир будет ввергнут в ад», если мировые лидеры не прислушаются к предложениям Путина.

Это высказывание созвучно страшилкам российских пропагандистов о «ядерном пепле». И хотя Вучич, скорее всего, не осведомлен о планах Кремля, ему нравится выглядеть информированным и держать аудиторию в напряжении. Украинский конфликт не раз давал ему возможность смещать акценты в нужном ему направлении, переключая внимание сербских избирателей на проблемы, которые их напрямую не затрагивают. К слову, по оценке самого Вучича, 80% сербских СМИ настроены пророссийски, а речь тут идет о медиапространстве, подконтрольном сербским властям.

Главный адвокат Кремля

Более прямолинейное поведение в условиях украинского конфликта может себе позволить президент Республики Сербской в Боснии и Герцеговине Милорад Додик, находящийся под американскими и британскими санкциями. Его игра с антиукраинским душком менее заметна на общем фоне, но с пропагандисткой точки зрения она имеет определенную ценность в глазах Москвы. Додик — единственный высокопоставленный политик в регионе, признавший Крым российским и поддержавший российское наступление, назвав его «вынужденным». До этих событий о каких-либо претензиях лидера боснийских сербов к Украине не было известно.

Босния — из тех стран, где ощущается глубокий раскол в политических элитах, когда речь заходит о российской политике и Украине. Во многом это связано со специфическим послевоенным устройством страны, которая состоит из двух слабо связанных между собой частей — Республики Сербской (49% территории) и Федерации Боснии и Герцеговины (51%), населенной в основном мусульманами (бошняками) и хорватами. В преимущественно мусульманском Сараево, где сосредоточены центральные органы власти, в отношениях с Москвой со времен боснийского конфликта 1990-х держат дистанцию. В Республике Сербской, наоборот, демонстрируют максимальную близость.

С учетом сохраняющегося с момента окончания боснийской войны раскола и периодически усиливающихся межэтнических противоречий Босния попадает в число стран, на которые украинский конфликт способен серьезно повлиять. В последний год западные страны направили сюда дополнительных специалистов в области обороны и борьбы с дезинформацией и несколько сотен военнослужащих для усиления миротворческой миссии EUFOR (которую Москва периодически грозит заблокировать в СБ ООН).

Додика регулярно принимают в Кремле, хотя формально его статус недотягивает: он не наделен внешнеполитическими полномочиями, но многие годы пытается их присвоить, заявляя о курсе на полную самостоятельность. С 2014 года Путин и Додик виделись не менее десяти раз. После каждой такой встречи лидер боснийских сербов заявляет о поддержке со стороны Москвы, намекая на свои сепаратистские инициативы.

Его майский визит в Россию вызвал жесткую критику со стороны ЕС и США с учетом того, что Босния и Герцеговина — кандидат на вступление в ЕС и НАТО. Додик в очередной раз пытался использовать московскую площадку для продвижения своей дезинтеграционной политики и самопрезентации в качестве ключевого партнера Москвы на Балканах. Частые контакты Додика с Кремлем выглядят как пощечина Западу, которому не удается добиться ни полной изоляции России в условиях войны в Украине, ни полноценного мира в Боснии и Герцеговине, несмотря на многолетние дипломатические усилия и потраченные миллиарды.

Сомнительные услуги

Додик высчтраивает имидж влиятельного регионального политического деятеля, за которым стоит мощная держава, и его поведение в контексте украинского конфликта должно соответствовать российским ожиданиям. Впрочем, в глазах некоторых наблюдателей он выглядит лишь «полезным идиотом», при помощи которого Путин показывает своим оппонентам, что где-то еще открываются двери и что он может создать Западу проблемы.

Услуги, которые оказывают друг другу Кремль и Додик, носят в основном скандальный характер. Например, Россия помогает лидеру боснийских сербов отрицать геноцид в Сребренице 1995 года, называя массовые убийства местных мусульман постановкой западных спецслужб. Отрицание Сребреницы и маргинализацию жертв противника Додик давно сделал важной частью своей политической риторики: это помогает ему мобилизовать националистически настроенную часть электората на фоне экономических провалов. В этом контексте заявления Москвы на руку Додику, который, в свою очередь, помогает раздувать на Балканах антиукраинскую истерию.

На днях он попытался сорвать визит двух членов президиума Боснии и Герцеговины Желько Комшича (от хорватов) и Дениса Бечировича (от бошняков) в Украину, заявив, что их поездка, не согласованная с руководством боснийских сербов, ведет к развалу страны. К слову, подыгрывая Москве на фоне украинского кризиса, Додик сильно перестарался во время визита Лаврова в Сараево в 2020 году. Он подарил главе российской дипломатии позолоченную икону XVIII века из Луганска, причем с печатью Украинского народного комитета культуры 1920 года. Поднялся такой переполох, что Лавров поспешил вернуть подарок назад. В Москве, видимо, рассудили: не все краденое имеет ценность.