На фоне пандемии коронавируса во многих странах обостряются застарелые политические проблемы. В Кыргызстане катализатором страстей стало неожиданное предложение одного из депутатов отказаться от парламентской формы правления. О национальной традиции менять Конституцию по любому поводу рассуждает Аркадий Дубнов.
Накануне 10-летия апрельской революции Киргизия снова взбудоражена. Нет, никто нынешнюю власть свергать не собирается. Не до этого — идет борьба с коронавирусом, в нескольких киргизских регионах введено чрезвычайное положение, действует комендантский час. Дело в другом, возникла идея в очередной раз поменять конституцию. В республике это давно стало излюбленной политической забавой, чуть ли не такой же популярной, как козлодрание (кок-бору — национальный вид спорта, в котором всадники борются за тушу козла).
За все время постсоветской независимости Основной закон Кыргызстана меняли восемь раз. На этот раз позабавить публику решил депутат Жогорку Кенеша (национального парламента) Курманкул Зулушев, предложивший провести референдум и выяснить у соотечественников, при какой форме правления они хотят жить – парламентской или президентской.
Законопроект о референдуме был внесен политиком еще 19 марта, но на сайте парламента он появился лишь 1 апреля в рубрике «Общественное обсуждение». Характерно, что вопреки здравому смыслу эскиз бюллетеня в законопроекте допускает возможность поставить галочки одновременно «за» или «против» обоих, казалось бы, альтернативных вариантов.
Не исключено, что шутники из аппарата Жогорку Кенеша решили, что документу в самый раз появиться на публике именно в день дурака. Однако бывший судья Зулушев публично заявил, что версию шутки не поддерживает и настроен вполне серьезно. Похоже, он действительно обнаружил болезненную точку в настроениях части соотечественников, считающих, что все их горести и проблемы связаны с отсутствием сильной и просвещенной власти, которую предположительно может обеспечить президентская республика. Другими словами, парламентская форма правления, введенная в Кыргызстане десять лет назад после кровопролитного переворота 7 апреля 2010 года, сместившего второго президента страны Курбанбека Бакиева, себя не оправдала.
Основной пафос принятой в том году конституции состоял в стремлении привить стране «антитоталитарный вирус», не допустить концентрации всей власти в руках главы государства, создать систему сдержек и противовесов, главным элементом которой должен был стать парламент. Считалось при этом, что именно таким образом удастся нивелировать извечную проблему Киргизии, исторически разделенной на юг и север. Традиционный трайбализм, на который страна каждый раз оглядывалась, когда ей нужно было выбирать президента, остается фундаментальной особенностью политической жизни страны. Представители севера и юга до сих пор должны чередоваться в кресле главы государства. А парламент, по идее, должен сдерживать их попытки узурпировать власть.
За все время постсоветской независимости Основной закон Кыргызстана меняли восемь раз
Любопытно, что в 2010 году неожиданную атаку на замыслы киргизских революционеров отказаться от президентской системы власти предпринял тогдашний глава Российской Федерации Дмитрий Медведев, который весьма эмоционально отреагировал на проведенный в Кыргызстане референдум: «Я не очень себе представляю, как будет модель парламентской республики работать в Киргизии. Не превратится ли это в череду бесконечных проблем, перетасовок в парламенте, не приведет ли это к бесконтрольному переходу власти от одних политических сил к другим... не приведет ли это к распаду государства?»
Едва ли бывшего российского президента можно назвать провидцем, но, если он узнает о нынешней инициативе киргизского депутата поставить крест на парламентской республике, то ему, наверное, будет приятно...
Наверняка сказал бы «хоп» (по-узбекски - «хорошо») или «я же предупреждал» и покойный президент Узбекистана Ислам Каримов — если бы дожил до нынешних дней. В 2010 году его реакция на бурные события в Киргизии была однозначно негативной, что неудивительно: где это слыхано, чтобы в Среднюю Азию с ее феодально-ханскими традициями сильной власти могли проникнуть бациллы чуждого ей парламентаризма?!
Одним словом, депутат Зулушев знатно угодил своим предложением живым и мертвым президентам на большей части постсоветского пространства.
Но следует заметить, что антитоталитарная конституция отнюдь не помешала одному из лидеров апрельской революции Алмазбеку Атамбаеву, избранному в 2011 году президентом страны, узурпировать власть спустя несколько лет. В 2016 году Основной закон перекроили таким образом, чтобы обеспечить переход основных властных полномочий от президента к премьер-министру — эту должность Атамбаев собирался занять после очередных президентских выборов 2017 года. Однако фортуна отвернулась от него, и ныне четвертый президент Кыргызстана коротает дни в СИЗО комитета нацбезопасности в ожидании судебного процесса. Атамбаеву предстоит доказывать, что он не собирался устраивать государственный переворот и не виновен в убийстве офицера спецназа...
Антитоталитарная конституция не помешала одному из лидеров апрельской революции 2010 года Атамбаеву узурпировать власть спустя несколько лет
Итак, шутка — не шутка, но в Киргизии идея бывшего судьи Зулушева породила бурную дискуссию. Поддержавших ее пока не обнаружилось — во всяком случае, публично. Критики инициативы депутата сосредоточились на следующем:
- она несвоевременна и даже преступна, поскольку отвлекает от всенародного противостояния коронавирусу- она подозрительна, поскольку направлена на отвлечение внимание от паники ввиду стремительного распространения новой инфекции- она подозрительна вдвойне, поскольку направлена на усиление президентских полномочий, а страна уже знает, чем это оборачивается для нее,- она подозрительна втройне, поскольку предполагает проведение предварительной кампании за или против в условиях чрезвычайного положения, когда ограничены права и свободы людей, лишенных возможности протестовать. Кроме того, если референдум, как полагают, будет совмещен с парламентскими выборами, предварительно назначенными на 4 октября, то, как говорят, противники плебисцита, многие неискушенные люди будут голосовать за изменение формы правления особенно не задумываясь, автоматически — подобно тому, как это случилось в 2016 году, когда атамбаевскую перекройку конституции провернули, подверстав ее к выборам в местные органы власти- она незаконна, поскольку изменения в конституцию должны вноситься в рамках ею же предусмотренной процедуры. Если поправки должны быть приняты парламентом, то поставить такой вопрос на голосование могут не менее, чем 61 депутат (простое большинство от списочного состава). Если же изменения выносятся на референдум, то лишь по инициативе квалифицированного большинства всех депутатов (минимум 2/3 - или 81 человек)- она расточительна, поскольку потребует почти полмиллиарда киргизских сомов (около 6 миллионов долларов), и это в то время, когда страна просит помощи у международных финансовых организаций из-за угрозы дефицита бюджета в условиях неизбежного экономического кризиса.
В накаленной до предела общественной атмосфере люди, конечно, вправе ожидать, что ЦИК, парламент и особенно президент страны оперативно дадут ясную оценку предложению переделать конституцию в девятый раз. Особенно это актуально накануне 7 апреля, когда будут отмечать юбилей второй киргизской революции. Заметим, кстати, что совсем недавно была и 15-летняя годовщина первой революции (24 марта 2005 года), которая свергла первого президента страны Аскара Акаева, но, поскольку ее бенефициаром был, среди прочих, свергнутый затем президент Курманбек Бакиев, власти предпочли не акцентировать на этом внимание.
При этом не видно пока ни одной попытки проанализировать причины того, почему многолетняя бесконечная круговерть вокруг обновления и перекройки конституции пока практически не отражается на выработке целей и смысла киргизской государственности и ее места в окружающем мире.
Интересно и другое. Никто публично в общественном поле Кыргызстана пока не рискнул отметить, что спонтанно возникшее в стране, казалось бы, на пустом месте, конституционное законотворчество, до странности напоминает происходящее ныне в России, где спешно рожденный процесс практически пожизненного продления полномочий нынешнего главы государства лишь слегка затормозился так не вовремя разразившейся пандемией коронавируса. Причина этому, скорее всего, в том, что Киргизия при всех исторических обстоятельствах остается самой лояльной к России и самой зависимой от нее частью бывшей советской империи.