Политика
Хотя итоги прошедших в России выборов еще предстоит подвести, а на некоторых участках результатов до сих пор нет либо они будут пересмотрены, политический класс активно обсуждает основные сюжеты прошедшего дня голосования, от «феномена Касамары» до жестких репрессий в Москве, от «Умного голосования» до циничных и вопиющих махинаций в Санкт-Петербурге. The Insider задал вопрос, в чем главная особенность нынешних выборов, трем политологам — Александру Морозову, Александру Верховскому и Екатерине Шульман.
Александр Морозов, политолог, содиректор Центра российских исследований имени Бориса Немцова в Карловом университете
Главная новизна прошедшей кампании в том, что итоги единого дня голосования 8 сентября интерпретируются не только независимыми, но и кремлевскими наблюдателями как сильный симптом политического кризиса. Результаты «Единой России» ухудшились, она уже не представляет собой решение проблем, а сама является проблемой для Кремля.
Репрессивные меры против муниципальных депутатов и Навального в Москве не дали желаемого результата для властей, а наоборот — явно расширяют политическую базу оппозиции. В Новосибирске член штаба Навального Сергей Бойко на выборах мэра занял второе место, получив 18%. Этот «замер» позволяет видеть, что в городах-миллионниках проблема представительства для модернизированных групп населения остается острой, она никуда не денется. Кремлевские комментаторы смотрят на результаты этой кампании весьма пессимистично. Эта кампания показала, что через два года Кремлю придется формировать Думу с помощью масштабных репрессий, а это не укрепляет, а подрывает сознание лоялистов и повышает у них ощущение неясности кремлевской политики.
Этот день голосования показывает, что «вертикаль» у Путина при инерционном сценарии не устоит, думская кампания 2021 года превратится в бойню.
Екатерина Шульман, политолог, доцент кафедры государственного управления Института общественных наук РАНХиГС, член СПЧ
В воскресенье прошло 6 000 выборных эпизодов в каждом из 85 субъектов федерации. Это очень большой объем данных, который еще никак и никем не обработан, поэтому, оставаясь в рамках добросовестности, мы можем отметить лишь некоторые самые общие тенденции.
Для организаторов выборов основным инструментом достижения нужного результата является недопуск. Все остальное становится вторичным: агитация, информирование, дезинформирование, даже вложение денег в кампанию. Вторичными становятся нарушения в момент голосования, которые встречаются, но нечасто.
Фальсификации на подсчете итогов — либо в рамках местных традиций, либо в исключительных случаях, как в Петербурге, но широко не практикуются. Самым главным становится недопуск и снятие с выборов кандидатов и партийных списков, вне зависимости от того, о каком уровне выборов идет речь. Однако и это в целом ряде случаев перестает работать. В Москве это не сработало, потому что сработала тактика умного голосования. Здесь надо заметить, что ситуация зеркальная как для организаторов выборов, так и для тех, кто им противостоит. И те, и другие могут не пустить кого-то, кого не захотят, заблокировать кандидатуры друг друга. Но они не могут провести, кого хотят. Это даже не игра с нулевой суммой, где ущерб одного выгоден для другого, а игра с отрицательной суммой — каждый может другому навредить, но не может добиться выгоды для себя.
В 11 из 13 законодательных собраний субъектов федерации, где проходили выборы, «Единая Россия» ухудшила свой результат по партийным спискам. В одном осталось столько же, и в одном стало чуть побольше. Где-то они добирают этот недостаток по одномандатным округам, где-то — нет. Где-то добирают за счет «самовыдвиженцев». Это общая тенденция, и в этом смысле Московская городская Дума очень типична: сохраняется большинство, но ухудшается представительство условно «провластных» сил. Из этого можно делать разные выводы, рассуждая, в какой степени они провластные, но это предмет для спекуляций в хорошем смысле. Пока мы не знаем, как себя поведут депутаты — и избравшиеся от партий, и самовыдвиженцы. Мы можем предположить, что сейчас баллотируются и допущены до выборов в основном оппортунисты, которые будут вести себя по обстоятельствам.
Применявшиеся репрессивные методы — это элемент недопуска как стратегии. Где-то обходится без полиции и Росгвардии, а где-то — с полицией и Росгвардией. Это не какая-то новая технология, а способ реализации основного механизма. Из этого следует, что силовые структуры все более и более становятся принимающими решения по вопросам внутренней повестки. То есть размывается монополия подразделений внутренней политики как федеральной, так и региональных администраций. Своя точка зрения на то, кто должен участвовать, кто не должен участвовать в выборах, а кто должен сидеть или может отделаться штрафом, есть у центра «Э», у ФСБ, своя точка зрения у Следственного комитета — что считать массовыми беспорядками, а что — нормальной частью электорального процесса. И они в состоянии претворить своё видение в жизнь куда эффективнее, чем гражданский политический менеджмент.
Настроения общественного недовольства, которые мы фиксируем как минимум последние два года, работают и продвигают оппозиционных, в самом широком смысле этого слова, кандидатов и политических акторов — тех, кто отвечает на «антиистеблишментный» запрос. Кто умеет этим воспользоваться, тот получает преимущество, если только на его пути не стоит непреодолимый административный и полицейский барьер. В широком смысле «неприязнь к начальству» широко распространилась в 2018 году, её мы видим и на этих выборах. Не думаю, что это обращено специфически на «Единую Россию» как таковую. Как мы увидели в Москве, это обращено на обобщенное начальство и всю рать его. В сущности, «Умное голосование» Навального — это попытка инструментализировать это недовольство.
Александр Верховский, директор информационно-аналитического центра «Сова», член СПЧ
Эти выборы должны были пройти спокойно. Ну или по крайней мере не более беспокойно, чем прошлой осенью. Но власти (я имею в виду и мэрию, и Кремль), утратив в Москве техническую возможность масштабных фальсификаций при подсчете и уже не допуская возможности даже частичного превращения так называемой внесистемной оппозиции в системную, пошли на обострение. И проиграли. Я говорю именно о Москве, а не о Хабаровском крае.
И проиграли они во многом потому, что повели себя слишком жестко, мобилизовав протестные настроения как на уровне актива (массовые «гуляния»), так и избирателей. Отсюда и четверо яблочников в МГД, и общие успехи «Умного голосования», при всех разногласиях вокруг него.
Вопрос в том, кто выиграл — кроме КПРФ, «Яблока» и отчасти «Справедливой России». Кто и как сможет воспользоваться возникшим подъемом протестных настроений и мобилизацией оппозиционности. Это пока трудно предугадать. Как и то, каким будет ожидаемый контрудар сверху.