По официальной версии, президента Интерпола Мэн Хунвэя подозревают во взяточничестве, но его дело пахнет политикой, пишет The Economist. The Insider предлагает полный перевод статьи.
В прошлом году на Генеральной ассамблее Интерпола в Пекине президент организации, китаец Мэн Хунвэй, предупреждал об угрожающих миру «политических инцидентах с „черными лебедями“». Вряд ли тогда он думал о самом Интерполе. Но в конце сентября Мэн внезапно исчез из поля зрения, и лишь несколько дней спустя Китай подтвердил, что он арестован по подозрению в получении взяток, и сообщил Интерполу, что г-н Мэн подал в отставку. Возможно, сам полицейский стал жертвой политической бури.
Китайские власти не раскрывают подробностей предполагаемых преступлений Мэна. Но то, как был обставлен его арест, позволяет предположить, что за этим стоит нечто большее, чем подозрения в коррупции. Министерство общественной безопасности, в котором Мэн до сих пор формально остается на посту замминистра, 8 октября опубликовало заявление, в котором говорится, что в этот день еще до рассвета состоялось заседание партийного комитета министерства. Участники заседания не только осудили предполагаемое взяточничество Мэна, но и подчеркнули необходимость «абсолютной лояльности» (очевидно, к партии) и «решительной поддержки» лидера страны Си Цзиньпина. Было решено, что участники заседания должны «поддерживать высокий уровень соответствия политической позиции, политической направленности и политическим принципам партийного центра во главе с товарищем Си Цзиньпином». Получается, Мэн виновен еще и в этом отношении?
Два года назад, когда Мэн стал первым гражданином Китая, возглавившим Интерпол, на это ничто не указывало. Китайские власти приветствовали назначение как подтверждение растущей глобальной мощи Китая и как возможность заручиться большей международной поддержкой усилий по возвращению бежавших за границу коррумпированных чиновников, что было и остается важной частью антикоррупционной кампании председателя Си. На официальной групповой фотографии, сделанной во время пекинской ассамблеи Интерпола, Мэн стоит рядом с Си. Более сильное подтверждение доверия партии к Мэну невозможно представить.
Но в апреле прозвучал некий намек на возможные неприятности. Объявили, что Мэн больше не входит в партийный комитет своего министерства. В прошлом месяце, когда он приехал в Китай из Франции, где базируется Интерпол, его жена Грейс получила с его аккаунта в мессенджере WhatsApp сообщение из трех иероглифов: «Жди моего звонка». Через четыре минуты оттуда же пришло сообщение всего лишь из одного символа — смайлика в виде кинжала. Грейс Мэн рассказала французским журналистам, что поняла это как знак того, что муж в опасности. Больше она ничего от него не получала. Сейчас жена и двое детей Мэна находятся под защитой французской полиции.
Если дело действительно связано с подковерной политикой в Пекине, то остается лишь предполагать, с какими именно событиями. На заседании в министерстве общественной безопасности прозвучал возможный намек на необходимость «устранить пагубное влияние» бывшего министра Чжоу Юнкана, который в 2015 году был приговорен к пожизненному заключению за коррупцию и злоупотребление властью. Дело Чжоу связано явно не только со взятками. Си Цзиньпин в 2016 году сказал о нем и других осужденных чиновниках, что высокопоставленные лица в партии участвовали в «политических заговорах».
Мэна назначили замминистра в 2004 году, когда министром был Чжоу. Но если бы у них были близкие личные связи, вряд ли после ареста и осуждения Чжоу Китай мог бы выдвинуть Мэна на пост в Интерполе. Грейс Мэн сказала, что она тоже хочет узнать больше. «Теперь мной движут не горе и страх, а стремление к истине и справедливости и ответственность перед историей», — сказала она журналистам. В письменном обращении к Associated Press она заявила: «Это политический распад и крушение». Зарубежные СМИ на китайском языке полны рассуждений о том, какие секреты могут быть известны ей самой и может ли она использовать их для торга с партией за снисходительное отношение к мужу.
Но что в деле Мэна несомненно, так это то, что оно находится в руках политиков. Кто из высокопоставленных чиновников попадет в тюрьму, решают лидеры партии. «Это лучшие из всех времен и худшие из всех времен», — сказал Мэн на прошлогодней ассамблее Интерпола, вольно цитируя Диккенса. Возможно, для него только что начались худшие времена.