Баррель Brent закрепился на уровне выше $80. Причины хорошо известны – грядущие в ноябре санкции против Ирана. В дополнение к этому не все хорошо с добычей и у некоторых других членов ОПЕК – у Ливии, Нигерии, Алжира и, в особенности, у погрязшей в вялотекущей экономической катастрофе Венесуэлы.
Неопределенность в вопросе выбывающих иранских баррелей и их компенсации другими производителями, по мнению представителей нефтетрейдеров Trafigura и Mercuria, может привести к росту цен до $100/бар. Brent уже к Новому году.
Однако в России не слишком рады столь, казалось бы, хорошей конъюнктуре. Во время Международного форума «Российские энергетические технологии», проходящего в Москве, президент Владимир Путин заявил, что Россию устроит цена на уровне $65-75 за баррель.
Рубль также весьма слабо реагирует на рост нефти, что необычно. Насколько дешев сейчас рубль легко понять, взглянув на один из индикаторов, весьма любимый валютными спекулянтами – цену барреля нефти в рублях. Зависит она, как несложно догадаться, от двух показателей – цены нефти в долларах и курса рубля к доллару. Фактически, это очень важный показатель, так как именно от него во многом зависит наполнение бюджета страны. В соответствии с бюджетом на 2018-й среднегодовая цена нефти – 2834 рубля (нефть $43,8*64,7 рублей за доллар).
В тихие и спокойные времена $100+ за баррель, с 2011-й по 2015-й, цена за бочку колебалась в районе 3500 руб. Это был период небольшого профицита бюджета на фоне относительного богатства граждан – импорт был дешев и граждане бросились в омут потребления. С 2015-го по 2017-й упавшие цены на нефть пришлось корректировать падением рубля, так, чтобы рублевая цена за бочку не уходила в пике, и бюджет можно было бы сводить с пристойным дефицитом. Уже стало не до профицита, и это правильно, если следовать контрциклическим рецептам кейнсианства – в период спада в экономике государство по возможности должно поддерживать спрос более высокими тратами. В период 2015-2017 бочка упала до приблизительно 3000 руб.
Но с конца 2017 ситуация начала меняться. Рубль перестал укрепляться вслед за нефтью, и бочка начала взмывать вверх. Уже в январе 2018 она достигла максимумов тучных лет – 3800 руб., в марте превысила 4000 руб., в июле – 5000 руб., а сейчас торгуется на абсолютном максимуме в 5680 руб.
Почему это происходит? Почему рубль почти никак не реагирует на нефть? Причин несколько.
Во-первых, до последнего времени на рынок давили контрциклические покупки валюты со стороны минфина. Но это фактор второстепенный, тем более, что сейчас они приостановлены до конца года.
Во-вторых, и это главный фактор – санкции. Если раньше инвесторы входили в российские активы опираясь, в том числе и на рублебочку, оценивая тем самым насколько переоценен или недооценен российский рубль, то теперь все изменилось. Угроза жестких санкций со стороны США меняет всю картину. Инвесторы, опасаясь возможного запрета на операции с российским госдолгом, выходят из российских активов (ОФЗ, акций, облигаций) вообще не глядя ни на какие показатели недооцененности/переоцененности. Банки и компании вынуждены резервировать валютную выручку, так как есть реальная опасность того, что международные кредиторы не продлят им рефинансирование.
Инвесторы, опасаясь запрета на операции с российским госдолгом, выходят из российских активов вообще не глядя ни на какие показатели
В-третьих, повышение ставки со стороны ФРС США делает долларовые активы более привлекательными. Просто потому, что доходность американских государственных и корпоративных облигаций становится выше. Единственный вариант противодействия со стороны других развивающихся и развитых стран – повышать ставки у себя. Однако часто они не могут этого сделать или делают, но не в том масштабе, который требуется, из-за целого комплекса внутренних проблем. Например, долговых – повышение ставки вслед за ФРС повлечет охлаждение экономики из-за удорожания кредита и приведет к проблемам у перегруженных долгами компаний и домохозяйств. В итоге повышающаяся ставка ФРС приводит к высасыванию глобальной ликвидности в США. Пылесос включился. Это зарождающееся цунами пока почувствовали только самые уязвимые экономики с большим дефицитом текущего счета платежного баланса, прежде всего, Турция. Но скоро почувствуют и другие – отток идет практически со всех развивающихся рынков. И Россия – лишь частный случай, защищенный с одной стороны дорогой нефтью и хорошей макроэкономической политикой, с другой стороны – уязвимый из-за санкций.
В-четвертых, и здесь президент Путин, видимо, прав, $80 и тем более $100 за баррель – это много. И в перспективе нехорошо. Дорогая нефть хороша для нефтеэкспортеров, но для импортеров все в точности наоборот. Развивающиеся рынки и так переживают тяжелые времена из-за роста ставки ФРС, но кроме того, многие из них крупные импортеры нефти. Это двойной удар по их экономикам. Среди наиболее уязвимых – Индия и те же Турция, ЮАР, Таиланд, Филиппины. Другие крупные импортеры более устойчивы к ценам на нефть, но у них хватает своих внутренних проблем. Яркий пример – Италия, фактически отказывающаяся от мер экономии и тем самым провоцирующая долговой кризис. В ситуации столь высокой неопределенности и столь больших рисков для мировой экономики $100 за баррель спустя некоторое время могут обернуться резким падением спроса. В итоге не исключено, что за скорым ростом последует болезненное падение. Остается только надеяться, что каким-то чудесным образом всей мировой экономике удастся удержаться над пропастью – Россия от нее очень зависима.
Рисунок Сергея Ёлкина