Мнения
Коалиционные переговоры в Германии завершились внезапным провалом расклада «Ямайка». Продолжится ли переговорный процесс, как изменится расклад сил и займет ли Ангела Меркель кресло канцлера в случае перевыборов, The Insider рассказал политолог-германист Сергей Сумленный.
Выход из них одного из двух потенциальных младших партнеров по коалиционном правительству «Ямайка» – либеральной Свободной демократической партии Германии – был обставлен по всем правилам вирусной пиар-акции. Текст опубликованного вечером заявления, как утверждают близкие к руководству партии круги, был заготовлен еще утром. Тогда же через фейсбук-страницы сторонников партии стала распространяться открытка, выполненная в полном соответствии со стайлгайдом партии. «Лучше не править, чем править неправильно» - броский слоган, выполненный корпоративным шрифтом цвета маджента на корпоративном ярко-желтом фоне – все то, что принесло успех лидеру партии Кристиану Линднеру на прошедших в сентябре выборах. Теперь выверенная пиар-кампания должна убедить избирателей, что решение прервать переговоры, не дожидаясь даже первых результатов – было верным и взвешенным.
Внезапное прекращение консультаций – «зондирующих бесед», как то ли по-медицински, то ли с использованием геолого-разведывательной лексики называют в Германии первичную притирку партий друг к другу – стало шоком для многих. Собственно, на правительство «Ямайки» (союз консервативного блока ХДС/ХСС с традиционным черным цветом, либеральной СвДП с желтым и «Зеленых» - вот и получились цвета ямайского флага) Германия возлагала самые большие надежды.
Тройная, а фактически даже и четверная коалиция, если учесть несколько разные позиции ХДС и ХСС внутри консервативного блока – это уже само по себе упражнение в политической эквилибристике. А учитывая традиционный антагонизм резко консервативной ХСС и лево-либеральных «Зеленых» - задача становится еще сложнее. Казалось, какой вопрос ни возьми – от права беженцев приглашать в Германию членов своих семей на воссоединение, до сроков выхода Германии из использования дизельных моторов в автомобилях – у ХСС и «Зеленых» позиции были почти полярными, и то, что переговоры прервала либеральная СвДП, стало еще большей неожиданностью.
Почему же немецкие политические элиты вообще решили пойти на переговоры о формировании такого сложного правительства – и, главное, что будет дальше?
Прежде всего, надо понимать, что идея политического компромисса заложена в основу немецкой послевоенной политической системы. Политическая структура ФРГ строилась так, чтобы максимально избежать рисков концентрации власти в одних руках – а также не дать никакому политику возможности щеголять «прямым» избранием как лидера: мол, меня избрал народ напрямую, и поэтому я могу игнорировать законы, традиции, и не обременять себя политическими консультациями. Поэтому канцлера избирают в Германии не прямым голосованием граждан, а голосами депутатов парламента – то есть, опосредованно. Кстати, на самом деле, ситуация еще сложнее. Хотя все партии идут на выборы с конкретным предложением, кого они хотят видеть канцлером в случае своей победы, никакого юридического обязательства из этого не следует. Более того, кандидатуру канцлера парламенту после выборов предлагает президент страны – после консультаций с партиями.
Если больше половины депутатов проголосуют за эту кандидатуру – страна получает нового канцлера (до настоящего времени, правда, кандидатура всегда предлагалась только та, с которой на выборы шла победившая партия – хотя в 2005 году ХДС и подумывала поменять тогда еще спорную внутри консервативной партии Ангелу Меркель на кого-то другого). А если не проголосует – то у депутатов есть 14 дней, чтобы утвердить другого канцлера, или же в стране случатся перевыборы.
Никогда за всю историю ФРГ кандидатура канцлера не набирала столько голосов, сколько депутатов входило в правящую коалицию.
Обычно ни одна из партий не получает больше 50% мест в парламенте, поэтому всегда заключаются коалиционные соглашения. Это настоящие договоры на пару сотен страниц, в которых подробно расписано, в чем именно желающие войти в коалиционное правительство партии готовы поступиться по отношению друг друга. Например – одна партия обещала избирателям поднять НДС на процентный пункт, а другая – не трогать ставку НДС. В коалиционном договоре может быть в итоге записано, что НДС поднимут, но только на 0,75 пункта, и не сразу, а через год после формирования правительства. Глядя из-за рубежа, может показаться, что переговоры мелочны, но на самом деле они работают на защиту прав избирателей, сознательно голосовавших за ту или иную партию, и поэтому переговоры длятся так долго. Например, перед формированием последней «большой коалиции» - союза ХДС и СДПГ – переговоры шли три месяца, причем им предшествовало еще одно голосование. Социал-демократы провели опрос членов своей партии – готовы ли они, чтобы СДПГ вошла в коалицию с партией Меркель. Тут, кстати, надо отметить, что никогда за всю историю ФРГ кандидатура канцлера не набирала столько голосов, сколько депутатов входило в правящую коалицию. То есть, от 10 до 30 депутатов отказывались голосовать за коалицию своей же партии. Уже поэтому важно, чтобы у правящей коалиции был определенный запас голосов.
Так вот, сейчас, после досрочного завершения переговоров, Германия зависла в фазе между выборами (когда расклад мест в парламенте определен), и подписанием коалиционного договора (когда несколько партий договорились, на каких условиях они готовы формировать правительство друг с другом). Из-за того, что в парламент вошли шесть партий, а не пять, как было обычно последние годы, политический ландшафт оказался раздроблен. Радикальная «Альтернатива для Германии» (АдГ) уже одним фактом своего вхождения в парламент с более чем 13% мест нарушила баланс – и теперь в парламенте невозможен ни один из традиционных союзов: ни «черно-желтый» консервативно-либеральный блок, ни «красно-зеленый» союз социал-демократов и «Зеленых». А продолжения «большой коалиции» не хотят сильно пострадавшие от излишней близости к Меркель социал-демократы.
«Ямайка» рассматривалась немецким обществом как спасительный вариант. Теперь надежды на нее разрушены. В руках у Меркель – несколько возможных вариантов. Во-первых, это попытка договориться все-таки с социал-демократами, дважды выручавшими консерваторов за последние 12 лет, и дважды шедшими в правительство «Большой коалиции». Сейчас социал-демократы всячески отказываются от третьего похода под управление Меркель, которое обещает им только новое падение популярности, но кто знает, насколько убедительна будет канцлер.
Второй вариант – это попытка создания «правительства меньшинства». Оставив за бортом либералов, Меркель попытается договориться только с «Зелеными». Такую коалицию уже пытались создать на прошлых выборах – тогда с ней не сложилось, хотя голосов и хватало. Сегодня, когда суммарно ХДС/ХСС и «Зеленые» не набирают 50% голосов в парламенте, и для избрания канцлера, и для последующих решений правительству придется заручаться поддержкой минимум 30-40 депутатов из других фракций. Это самая нестабильная и поэтому нежеланная для Меркель коалиция.
Родная партия Штайнмайера, социал-демократы, скорее бы выиграла от новых выборов, укрепив свои позиции
Наконец, третий вариант – это досрочные выборы. Кажется, их в Германии хотят меньше всего – ведь фактически новое голосование будут означать недоговороспособность фракций сформировавшегося парламента. Президент ФРГ – сам бывший кандидат в канцлеры от социал-демократов – Франк-Вальтер Штайнмайер уже заявил, что не одобряет идею новых выборов, по его мнению, таким образом партии хотят откреститься от обязанности нести ответственность за страну и переложить ее на избирателя – пусть, мол, он проголосует заново. И это при том, что родная партия Штайнмайера, социал-демократы, скорее бы выиграла от новых выборов, укрепив свои позиции (с нынешнего исторического минимума в 20% двигаться можно только вверх).
Уже по одному этому заявлению Штайнмайера видно – идея компромисса крайне важна для немецкого истеблишмента. Решение лидера СвДП Линднера прервать переговоры рассматривается в Германии не как проявление твердости, а как мальчишество и «звездность» лидера партии. Как скажется такое развитие ситуации на внутренней и внешней политике Германии?
Если в новом правительстве будет меньше партий, то его политика сможет быть более ярко выраженной. В случае «черно-зеленого» правительства меньшинства посты будут распределены между консерваторами и зелеными – и по традиции внешнеполитический блок достанется младшему партнеру. Это будет означать, что внешняя политика Германии будет более ориентироваться на моральные ценности, а не на экономический краткосрочный прагматизм. Это означает большие шансы для сохранения санкций в отношении России (представители СвДП наоборот выступали за их отмену).
В свою очередь, возможные новые выборы будут означать ослабление позиций Германии на мировой арене, так как политическая неопределенность в стране продлится минимум на полгода. При этом скорее всего позиции радикалов ослабнут – после шокирующего успеха АдГ на выборах в сентябре демократические избиратели придут к урнам более мобилизовано. С другой стороны, однако, встанет вопрос, сохранит ли после выборов Ангела Меркель за собой позицию канцлерки – при том что именно от нее лично во многом зависела последовательная проевропейская позиция страны. Однако сегодня рассуждать о раскладах грядущих выборах пока рано. По немецкой традиции, переговоры и поиск компромисса будут продолжаться до последнего.