Начался второй и очень сложный этап маршрута к украинской автокефалии. На первом этапе — от апрельского публичного обращения Петра Порошенко к константинопольскому Патриарху Варфоломею и до подтверждения в сентябре намерения Константинополя дать томос — шла в основном полемика и были переговоры. Но 7 сентября стало известно, что патриарх Варфоломей направил в Киев двух епископов-экзархов, ни у кого не осталось сомнений в том, что томос будет. На первом этапе в центре событий была историко-церковная и богословская проблематика — кто может предоставлять автокефалию, приведет ли это к расколу мирового православия и т.д. Она сохраняет свое значение, но теперь на первый план выходит другой вопрос.
Судя по всему, в Москве никто не верил в то, что патриарх Варфоломей решится на этот шаг. Действовала инерция восприятия. Писали, что Эрдоган «надавит», Кремль заплатит, Путин пригрозит и т.д. Предполагалось, что томос не может быть выдан без согласия всех 15 православных церквей, а как минимум 5 из них будут поддерживать Москву, а не Киев. Многие были уверены, что Константинополь обманет Киев: выразит поддержку, но в последнюю минуту откажется. В Москве писали, что Варфоломей «не первый среди равных» и его томос не будет иметь силы, православные радикалы угрожали неизбежностью масштабного кофликта, утверждали, что автокефалия приведет к гражданской войне в Украине. На переговорах в Стамбуле патриарх Кирилл убеждал Варфоломея, что многомиллионная паства в Украине на стороне Москвы, а гражданские власти в Киеве — незаконны. Митрополит Илларион — правая рука Кирилла – сделал заявление, которое, видимо, было рассчитано на благосклонность Владимира Путина — о том, что за решением Варфоломея стоят американцы.
Патриарх Кирилл убеждал Варфоломея, что многомиллионная паства в Украине на стороне Москвы, а гражданские власти в Киеве — незаконны
Но были и те, кто писал о том, что украинская автокефалия — это историческая неизбежность, которую лучше принять ради более здорового будущего церковной жизни соседних славянских народов. Главный аргумент – в Украине несколько миллионов православных никогда не примкнут к приходам Москвы, но они не могут бесконечно оставаться непризнанными. Не может бесконечно сохраняться в своем положении и Киевская митрополия, подчиненная Москве, какой бы автономией она не располагала. Москва могла бы по собственной инициативе дать томос Киеву, ради христианского мира, поверх «политики войны», которая все глубже разделяет Россию и Украину. Об этом писали некоторые религиозные публицисты. Однако этого, конечно, не будет. Московская патриархия угрожает Константинополю разрывом. Путин пока молчит.
Плюсы, минусы и подводные камни
Новый этап — чрезвычайно сложный. Автокефалия — это отнюдь не просто политический жест президента Порошенко. Все четыре президента Украины публично поддерживают автокефалию. Внутри УПЦ Московской Патриархии есть несколько известных епископов и священников, которые также активно выступают «за». Соцопросы показывают, что даже внутри паствы УПЦ МП более 20% поддерживают переход в юрисдикцию Вселенского Патриархата. Большинство украинских политиков — а Рада недавно проголосовала за включение в Конституцию положений о стремлении Украины в Евросоюз и НАТО — поддерживают любой шаг отделяющий Украину от России. Понятно, что они хотели бы иметь в стране церковную иерархию, которая была бы вообще никак не связана с Москвой.
Но теперь на первый план выходят три крупных фактора.
Первый заключен в том, насколько аккуратно гражданские власти будут способствовать Константинополю. Украинская политическая среда очень эмоциональна, а иногда — безрассудна и груба. Несомненно, Кремль жадно ждет фактов насильственных захватов храмов, любых оскорбительных заявлений и будет их использовать в полной мере. Перед Порошенко стоит очень трудная задача.
Второй фактор заключен в структуре самого украинского общества: на востоке Украины сильны позиции промосковского епископата. Очевидно, что здесь невозможно будет одним простым решением провести переподчинение епархий и приходов.
И третий фактор заключен в том, что имеются влиятельные украинские промосковские олигархи с большими ресурсами. Это, например, наглядно показал недавно один из крупнейших олигархов Украины из круга Рената Ахметова Вадим Новинский, который привез в Одессу одного из 15 глав православных церквей — Патриарха Александрийского — и тот сделал публичное заявление в поддержку Москвы.
Почему мобилизуется Кремль?
Но самым мощным фактором является Кремль. И если Порошенко хотел бы сделать автокефалию одним из достижений своего президентского правления, то, очевидно, что Кремль рассчитывает превратить весь этот сюжет в способ масштабного конфликта и дестабилизации в Украине. Надо помнить, что все те украинские деятели, которые были вовлечены Сурковым, Глазьевым, Малофеевым в проект развала украинской государственности за счет создания Новороссии — никуда не делись. Весь список остается на месте. В руках у Москвы большие и уже хорошо разогретые антиукраинской пропагандой медиаресурсы. И очевидно, что Кремль заинтересован не в том, чтобы создать проблемы на президентских выборах в марте конкретно Порошенко, а в том, чтобы превратить эти выборы в демонстрацию дефолта украинской политической системы вообще. Кремлю требуется доказательство того, что Украина — failed state, «несуществующая государственность» и т.д.
Кремлю требуется доказательство того, что Украина — failed state
Все это создает очень сложный ландшафт для второго этапа: консолидация православных приходов разных нынешних юрисдикций под новую юрисдикцию, возникающую в результате томоса Вселенского Патриархата, должна пройти так, чтобы не дать московским сторонникам повторения «Новороссии» никаких шансов.
«Цена вопроса» для Путина очень высока. Украинская автокефалия, хотя она и происходит как бы лишь в сфере церковных юрисдикций и кажется малозначительной на фоне событий в военной или экономической сфере, на самом деле представляет собой более тяжелый удар, чем появление новых баз НАТО в Восточной Европе или какие-либо соглашения соседних государств об ассоциации с Евросоюзом. Автокефалия подрывает всю концепцию «русского мира», она создает новый ландшафт для формирования украинской идентичности, которую Путин не признает, о чем он заявлял публично, говоря об «одном народе», она наносит тяжелый удар по концепции «Кремля без границ», на которую опирается путинизм. Очевидно, что украинцы, уйдя из-под Москвы в юрисдикцию, учрежденную Константинополем, получат очень сильное политическое «плечо», развернутое к Европе. Церковь станет важным и долгосрочным сторонником евроинтеграции Украины.
Уже первые шаги кремлевской пропаганды — фильм Мамонтова, фейковые сообщения о попытках захватов монастырей — показывают, что Кремль будет мобилизовать все возможные силы в Украине на конфликтные действия и все пропагандистские возможности для того, чтобы угроза «гражданской войны в Украине» и «раскола мирового православия» стала если не реальностью, то во всяком случае медиареальностью.