Ферзевой гамбит. Михаил Крутихин о том, как Кремль жертвует доходами «Газпрома» ради шантажа Европы

Поставки российского газа в Европу быстро и резко упали и, судя по всему, будут сокращаться и дальше. Европейцы не слишком верят в технические причины этого падения – такие, как невозможность получить из Канады отремонтированный блок компрессора или отказ Украины принимать газ через пограничный узел Сохрановка, находящийся под контролем российских войск. Причины тут политические, считают, например, в германском правительстве.

В 2017-2019 гг. среднесуточные трубопроводные поставки газа из России в страны Евросоюза колебались в диапазоне 400-500 млн кубометров. Затем в привычную схему вошли новые факторы. Так, «Газпром» подготовил к эксплуатации магистраль «Северного потока-2», рассчитывая перенести на этот маршрут весь поток транзита через Украину. Сделать это российскому экспортному монополисту помешал конгресс США, объявивший санкции против проекта. «Газпром» был вынужден подписать с украинцами пятилетний контракт на транспортировку газа, но с начала 2021 года стал исподволь сокращать объемы прокачки.

Зимой 2021-2022 года Москва превратила поставки газа в инструмент откровенного давления на Европу, содействуя разгоравшемуся той зимой кризису. «Газпром» отказался пополнять принадлежавшие ему ёмкости по подземному хранению газа на зимний период, прекратил продажу газа по спотовым и краткосрочным контрактам (которые до того обеспечивали ему реализацию почти 40% газа в Европе) и принялся то и дело прерывать транспортировку по разным маршрутам – то под предлогом профилактики трубопроводов, то вообще без предлога. Чиновники в России откровенно объявляли: «Мы вас заморозим – вы должны понять, что без нашего газа вам долго не протянуть».

Целью таких манипуляций потоками газа было, разумеется, давление. С одной стороны, «Газпром» все еще рассчитывал на снятие санкций с «Северного потока-2», а с другой – Москва давала понять европейцам, что их программы декарбонизации и «зеленого перехода» никак не устраивают российское руководство, которое еще в 2019 году провозгласило в «Доктрине энергетической безопасности» опору на ископаемые виды энергоносителей, а энергетическую «зелень» продолжает считать блажью или даже попытками навредить интересам России.

Европа тому зимнему нажиму не поддалась. Наоборот, некоммерческое поведение российского поставщика заставило ее активизировать программы «зеленого перехода» и сокращения энергетической зависимости от России.

С началом военных действий на украинской земле экспорт газа быстро стал превращаться в оружие, и в этой роли грозит прекратиться совсем, если европейцы не пересмотрят свое отношение к политике России. Москва фактически двинула в ход последний весомый аргумент – «отключим газ». Выглядит это как состязание: или Европа покончит с зависимостью от российского газа (обещая это сделать в течение нескольких лет), или «Газпром» еще раньше перекроет все задвижки на газопроводах, ведущих в западном направлении.

Что делает «Газпром»?

Во-первых, прекращает подачу газа тем компаниям, которые не согласились переносить оплату в «Газпромбанк» (по притворной схеме, придуманной для оправдания президентского требования платить в рублях) – в Финляндии. Польше, Болгарии, Дании, Германии…

Во-вторых, полностью прекращены поставки по трассе «Ямал-Европа», проходящей через Беларусь и Польшу в Германию. Причина – надуманные «контрсанкции» российского правительства против компании-оператора польского участка.

В-третьих, почти наполовину сокращена подача газа через «Северный поток-1» под предлогом неисправности компрессорных установок.

В-четвертых, прекращена подача газа в украинскую газотранспортную систему на пограничном узле Сохрановка, где украинскому оператору сети не дают возможности контролировать ситуацию.

В-пятых, «Газпром» без убедительных причин отказывается перенести объёмы транспортировки с Сохрановки на узел Суджа, готовый принять такие потоки газа, которые способны заменить даже весь «Северный поток».

И в-шестых, на профилактику остановлен «Турецкий поток», по которому газ через Турцию идёт в страны юго-восточной Европы.

Как говорила мисс Марпл, «в одно совпадение я еще готова поверить, но сразу в несколько – ни за что». Среднесуточный объём поставок упал ниже 100 млн кубометров.

Ситуация критическая и для европейских стран, часть которых зависит от российских поставок, и для «Газпрома», который идет на самоубийство как экспортер газа, поскольку реальных альтернатив у него на других рынках нет. Кремль в этой игре жертвует не пешку, а чуть ли ни ферзя, сознательно причиняя колоссальный урон отечественной экономике.

Самоубийственное поведение «Газпрома», превращенного из коммерческой компании (пусть и крайне коррумпированной, но в целом выполнявшей свои функции) в политический инструмент, - феномен, который будут еще долго изучать экономисты и политологи. Теоретическую научную основу под этот феномен подводить уже начали, даже придумали ему красивое название - weaponized interdependence («взаимозависимость, превращаемая в оружие»).

В 2019 году американские исследователи Генри Фаррелл и Эйб Ньюман сформулировали эту концепцию в статье, опубликованной в авторитетном журнале International Security. Мне довелось принять участие в доработке их идей, которые легли в основу коллективного труда, изданного в США в марте прошлого года: The Uses and Abuses of Weaponized Interdependence («Употребление и злоупотребление превращенной в оружие взаимозависимостью»). Моя глава там посвящена особому случаю – эволюции «Газпрома».

На первый взгляд, системы, основанные на взаимозависимости, стабильны именно потому, что их элементы зависимы друг от друга. Как, например, европейский газовый рынок с одной стороны и российский монополист-экспортер газа с другой. И система эта долго выдерживала потрясения и испытания: гневом США, вторжением в Чехословакию, афганской войной – ничто не срывало сделки, выгодные обеим сторонам. А потом вдруг один из важных узлов системы решил поиграть в «царя горы», пусть и в ущерб собственным коммерческим интересам и интересам клиентов.

Для начала часть европейских стран, где без российских поставок газа никак не обойтись, столкнулась с повышением цен со стороны монопольного поставщика, причем цены часто определялись отношением руководства страны к политике Кремля. А потом пошли и политически мотивированные отключения газа, да еще и в зимний отопительный сезон. В 2005, 2006, 2009, 2012 годах, - а зимой 2014-2015 года «Газпром» попросту сократил поставки наполовину, хотя и понес убыток в виде неполученной прибыли чуть ли не в 4 млрд евро.

Поведение российского поставщика привело к ответным действиям Европы – ускоренному принятию антимонопольных правил вроде «Третьего энергетического пакета», к многомиллиардным искам и началу следствия по действиям «Газпрома». Компания тогда пошла на некоторые уступки, признала все претензии следователей и пересмотрела подход к ценовой политике, отказалась от попыток ограничить реэкспорт российского газа, сняла требования с политической окраской в контрактах на поставку газа.

Какое-то время казалось, что попытки российского руководства использовать компанию в качестве политического оружия, пренебрегая взаимозависимостью, по большому счету провалились. В Европе построили и строят терминалы по приему сжиженного газа из других источников, прокладывают газопроводы-интерконнекторы через границы, чтобы перебрасывать нужные объемы газа в случае спровоцированных Москвой перебоев, а также следят за соблюдением антимонопольных норм и правил, как это произошло, например, с чудовищно затратными, но неудавшимися проектами «Южного потока» и «Северного потока-2».

Роль российского поставщика газа тогда сильно сократилась. Можно было даже прийти к выводу, что политика Москвы по превращению прекрасно работавшей и выгодной для всех участников системы взаимозависимости в одностороннее оружие осталась всего лишь отличным примером, на котором могут отрабатывать свои теории политологи в США и других странах.

Сегодняшняя ситуация доказывает, что это не так. В Москве решили идти до конца и развязать против Европы полномасштабную газовую войну.