Госплан, дефицит, инфляция — что ждет экономику России в условиях санкций

На следующий день после падения первых российских бомб на украинскую землю я написал, что в лучшем случае Россия потеряет из-за этого 10-15 лет развития, а худшем – три-четыре десятилетия. Сейчас, на четырнадцатый день «борьбы за мир» видно, что сбывается худший вариант. Мы получили не просто жесточайший хозяйственный кризис, но и развал всей экономической модели. Время прыгнуло на тридцать лет назад, и снова настал 1991 год, только наизнанку. Возможно, не за горами и 1984-й.

Это может звучать неожиданно, учитывая, что Путин обещал ответить на санкции «максимальной экономической свободой». Однако обещания одно, а реальность – другое. И даже если уголовную ответственность за экономические преступления, включая неуплату налогов, действительно отменят, это уже мало поможет стране, которая стремительно сползает к командной экономике. В СССР тоже практически никого за неуплату налогов не сажали.

Без миллиардеров и бирж

Акции российских предприятий нельзя продать ни за какие деньги. C 27 февраля Центробанк ежедневно сообщает, что на следующий день торги на фондовом рынке не возобновятся. Фактически это значит, что все крупные частные капиталы обнулены. Кем же теперь станут их владельцы? Просто главными администраторами на своих предприятиях. Их роль не будет отличаться от роли позднесоветских директоров: могу делать с заводом, что хочу, но не могу ни продать его как целый объект, ни заложить. Это, в свою очередь, толкает к поведению временщика: распродать запасы и оборудование хоть по каким-то ценам, а денежные средства раздать себе и приближенным через завышенные оклады и липовые закупки. Правительство же, глядя на эту тенденцию, скорее всего, установит над действиями «хозяйственных фюреров» плотный контроль и станет диктовать им, сколько чего производить, сколько платить основным группам сотрудников и поставщиков, сколько взять себе за управленческие труды.

Формально такое предприятие будет оставаться частным, а фактически станет частью госсектора. Избежать этого можно только двумя путями: или вообще закрыть компанию, или как-то восстановить ее прибыльность, а заодно надежду владельцев, что прибыль достанется именно им. Но если бы была надежда на прибыль, акции бы не обесценились, а биржу не закрыли бы.

Конечно, в истории развитых стран тоже бывали «биржевые каникулы». Например, 31 июля 1914 года, с началом Первой мировой войны, были закрыты все основные биржи Европы, а также Нью-Йоркская фондовая. В Нью-Йорке биржевая торговля акциями возобновилась четыре месяца спустя, в Лондоне – шесть месяцев спустя, а в Петербурге – лишь 24 января 1917 года, за месяц до февральской революции, после которой торги закрылись уже на десятки лет.

Без кредитов и валют

Банки тоже работают в режиме, который нельзя назвать нормальным. От внешнего мира они отрезаны. Оплатить покупку за границей с помощью обычной банковской карты нельзя, даже если это развлекательный или образовательный цифровой продукт. Перевести деньги на свой зарубежный счет нельзя. Публиковать бухгалтерскую отчетность российских банков запрещено – иначе станет ясно, сколько денег из них забрали вкладчики и как тяжело их финансовое положение.

Снять доллары со своего валютного счета можно только по специальному заказу за несколько недель и только в пределах 10 тысяч долларов, да и это условие, как сообщают клиенты банков, может нарушаться. Продавать гражданам наличную валюту по рыночному курсу – то, чем банки непрерывно занимались тридцать лет, - им тоже теперь запретили. (Впрочем, 9 марта в Москве еще можно было купить доллар по 134-140 рублей в «операционных кассах», то есть в обменных пунктах вне банковских отделений). Должники банков, если докажут, что их доход снизился на тридцать процентов, вправе не платить по долгам до октября.

Кроме того, долги по валютным кредитам будут погашаться в рублях и только «при наличии специального разрешения» - в валюте долга. А кредиторам из стран, которые ввели против России санкции, будет еще хуже. Для них будут открывать в российских банках так называемые счета типа «С» - рублевые, - и все, что им причитается, будет поступать на эти счета. Что они потом смогут делать с рублевыми спецсчетами в российских банках, описывается туманно. Путинский указ от 05.03.2022 № 95 «О временном порядке исполнения обязательств перед некоторыми иностранными кредиторами» гласит: «Режим счета типа «С» устанавливается решением Совета Директоров Центрального банка Российской Федерации, подлежащим официальному опубликованию». То есть как ЦБ решит, так и будет.

Лично мне специальные разрешения и вводимые подзаконными актами особые режимы в такой ситуации напоминают шутку про аренду метра государственной границы. Возможности для коррупции здесь возникают огромные. Мир будет рушиться, а друзья и знакомые Кролика своего не упустят. Как и в советское время, «завсклад и товаровед» решат, кому быть богатым, а кому нищим.

Без внешней торговли

Хорошо, скажет читатель. А что если я не кредитор и не должник, не эмитент и не акционер, не пайщик, не вкладчик, не клиент иностранных онлайн-магазинов и не интересуюсь валютой? Что если я пенсионерка и просто иду в магазин за стиральным порошком? Здесь тоже проблемы. Компания Procter & Gamble с ее марками Tide, Ariel, «Миф», Dreft, Tix получает 44 процента всей выручки от продажи стиральных порошков в России. Теперь она объявила, что останавливает все инвестиции в России, прекращает все рекламные кампании и сужает ассортимент до «предметов базового здравоохранения, гигиены и личного ухода». Второй по размеру поставщик стирального порошка Henkel выпускает марки Persil, «Ласка», Losk, Deni, «Пемос» и держит 26 процентов рынка, но теперь тоже останавливает инвестиции. Значит, эти товары будут исчезать и в лучшем случае частично заменятся более дорогими и менее качественными.

Примерно то же самое, что со стиральными порошками, будет и с другими видами бытовой химии, да и практически со всеми остальными товарами. Подсчитано, что уже более 340 компаний и марок ушли или планируют уход из России. Нефть и газ, энергетика, тяжелая промышленность, финансы, строительство, автомобили, самолеты, велосипеды, электронная и бытовая техника, мебель и товары для дома, программное обеспечение, интернет-сервисы, видеоигры, одежда, украшения, часы, косметика, алкогольные и безалкогольные напитки, аудит и консалтинг – во всех отраслях лидеры прощаются с российским рынком. Уходят продукты, которые делаются в России и стилизуются «под русское»: соки «Добрый», «Любимый», «Я», «Фруктовый сад», «Моя семья», с ними молоко «Домик в деревне» и «Веселый молочник», а также квас «Русский дар» от компании PepsiCo, которая торговала своими напитками даже в Советском Союзе времен афганской войны. «Кока-кола» тоже уходит, рестораны «Макдоналдс» закрываются.

Бизнес, который еще хочет что-то везти в Россию, вряд ли сможет это сделать, потому что крупнейшие контейнерные перевозчики – Maersk, MSC, Shipco, Hapag-Lloyd, CMA CGM – приостановили прием заказов на доставку в российские порты. Хотя у России есть сухопутная граница с Китаем, почти все китайские товары приходят к нам по морю контейнерами. Повсеместный разрыв цепочек поставок неминуем.

А если вдруг получится как-то поднять пропускную способность Транссиба и других железнодорожных маршрутов, связывающих Россию с Китаем, не очень понятно, чем российские покупатели будут теперь платить. Зарубежные активы Банка России заморожены, семь российских банков отключены от SWIFT, США и Великобритания вводят эмбарго на топливо из России, а лидеры Евросоюза планируют до конца года сократить закупки российского газа на две трети. Любопытно, кстати, что объем своих международных резервов ЦБ решил в ближайшие три месяца указывать только по состоянию на 18 февраля. Возможно, скоро этот подход возобладает и при публикации других экономических данных.

Надежда заместить выпадающий импорт отечественным производством – по большей части иллюзия. В стране нет и еще долго не будет производителей, которые не находятся в острой зависимости от иностранных технологий, капиталов, оборудования, специалистов или расходных материалов. Многие предприятия просто остановятся из-за недостатка импортных станков, микросхем и запчастей. Уместно вспомнить, что даже сталинская индустриализация не состоялась бы без огромного вклада западных промышленников и инженеров. Тоскующие по советскому военно-промышленному «величию» часто недооценивают этот факт. Теперь же нам предстоит воочию увидеть, как долог и мучителен путь к полной хозяйственной автаркии и какое убожество ждет в конце этого пути.

Что дальше?

В ближайший месяц Россию ждет острый кризис снабжения, спад производства и рост цен. В отношении цен Росстат уже заметил кое-что любопытное даже по итогам первой недели: потребительские цены с 26 февраля по 4 марта выросли в среднем на 2,2%, а вот автомобили, пылесосы и телевизоры подорожали сразу на 15-17%. Диспропорция здесь вполне ожидаема: кризисные процессы будут хаотическими, неравномерными и запутанными, они с разной силой ударят по разным отраслям, регионам, предприятиям и социальным группам. Кто-то в этой кутерьме даже выиграет, и много, но нельзя заранее предсказать, кто именно.

Если все ваши конкуренты рушатся раньше вас, вы становитесь монополистом. Если вы успели купить ключевые ресурсы чуть раньше, чем ваш поставщик поднял цены или закрылся, вы можете быть в большом плюсе. Если ваши кредиторы сгинули, не оставив преемников, а с должников вы свое сумели взыскать, удача с вами. А уж если у вас есть связи с теми, кто будет принимать решения о запретах и разрешениях, о регулировании цен, о распределении квот, об особых режимах лицензирования, о государственных заказах, субсидиях, о доступе к внешнему миру, то вы имеете все шансы озолотиться – надо только быстро ориентироваться в бесконечной чехарде перемен.

В любом случае произойдет колоссальное перераспределение богатства, причем непредсказуемым образом и в ущерб как обычным людям, так и вчерашним толстосумам. Очевидно, для путинских властей, которые привыкли решать, кому сколько положено, этот не контролируемый ими процесс будет кошмаром. И они скорее всего попытаются «восстановить контроль» с помощью разнообразных мер государственного вмешательства, которые, если их будет относительно мало, только усугубят хаос, а если достаточно много – вызовут почти полное огосударствление экономики.

Одна из таких мер, обсуждаемых уже сегодня, это национализация. Раз иностранные собственники российских заводов решили свернуть производство, возникает идея отнять у них эти заводы и передать государству или «лояльным» бизнесменам из местных. Другая популярная идея – прямое административное регулирование выгод и убытков, чтобы никто не пострадал и не нажился вопреки государственным планам. Третья – командами сверху переправлять редкие и ценные ресурсы на «приоритетные нужды». Мы еще не знаем, что окажется редким, а что приоритетным, но находящиеся у власти «государственники» точно не удержатся от соблазна управлять этим.

Осуществив все это, мы и получим полноценный Госплан. Причем в ходе его создания, скорее всего, будут разрушены даже те сегменты рыночного хозяйства, которые при невмешательстве властей смогли бы успешно приспособиться даже к изоляции и внешней блокаде. Рынок, если его не ломать, очень приспособляемая система. Но логика Кремля с рынком несовместима, и под обещания «максимальной экономической свободы» страна снова переживает великую антикапиталистическую революцию.

P.S. Шаг в сторону «реальной экономической свободы» и от плановой экономики был сделан 9 марта – подписан закон, позволяющий гражданам покупать золотые слитки, в том числе, 1-граммовые, без уплаты НДС. Возможно, это позволит людям сберечь что-то при обесценивающемся рубле и распаде финансовых институтов. Останется ли эта мера лишь словами или вскоре мы увидим на вывесках обменных пунктов эмблему «Au» вместо «$»?