Мнения
В Арзамасе — то есть не на просветительском сайте, а в городе Нижегородской области, — скандал. Свадебный кортеж подъехал к вечному огню. Жених у монумента павшим сплясал лезгинку. Видео попало в сеть. Патриотическая общественность в истерике. Несчастный молодожен извиняется: «У меня была цыганская свадьба. Мы приехали почтить память погибших в Великой Отечественной войне. За свои поступки мы хотим принести глубочайшие извинения и в честь праздника, склонивши голову, возложить цветы. Мы с женой и гостями сфотографировались и пошли к машинам. В тот момент заиграла музыка. Друзья попросили меня станцевать красивый танец с женой. И я танцевал на этом месте. Я никого не хотел задеть и оскорбить вашу нацию. Приношу глубочайшие извинения». Общественность непреклонна: «Уже поздно извиняться».
Любопытно, конечно, отчего теперь и на цыганских свадьбах танцуют лезгинку, но местные газеты об этом молчат.
И в Москве скандал. Году, не соврать, в 2013-м участницы шоу Comedy Woman с телеканала ТНТ показали номер о тяжелой жизни стриптизерш. Одна из героинь скетча жаловалась на холод, другая — ее играла актриса Наталья Медведева — пошутила, что это дух генерала Карбышева приобнял несчастную сзади. Кто и где раскопал древний ролик — теперь уже не отследишь, хотя, похоже, без Никиты Михалкова и его программы «Бесогон» не обошлось, но и здесь неравнодушная общественность впала в раж и травила Медведеву не менее месяца. Комедиантка пыталась извиняться, впрочем, довольно неуклюже, без грации. Сообщила, что на момент записи номера считала генерала Карбышева вымышленным персонажем.
Но это ее не спасло, разумеется. 25 февраля внук генерала обратился в Следственный комитет, требует привлечь кощунницу за реабилитацию нацизма. К заявлению — все как полагается — приложена экспертиза. Привлеченные Дмитрием Карбышевым-внуком специалисты доказывают, что скетч — не просто скетч, а «идеологическая диверсия», задача которой — «разрушение в сознании российской молодежи традиционных ценностей».
Понятно, что никакой «реабилитации нацизма» в номере Comedy Woman нет, есть только не очень удачная шутка и все. А в лезгинке возле вечного огня — всего лишь отголосок неумирающей советской традиции. В любом провинциальном городе, где есть вечный огонь, молодожены идут к нему в обязательном порядке. И поверьте, вовсе там не плачут. Скорее уж такой поход — скрепа, чем патриотический вой по поводу оскорбленной памяти героев.
Государство превратило почитание Победы в религиозный культ, приучая население к мысли, что цель его существования — война
Обе эти истории — про одно. Про государство, превратившее почитание Победы в подобие религиозного культа. Приучающее исподволь население к мысли, что цель его существования — война. Не успели откланяться привезенным из Лаоса танкам, а по стране уже едет новый агитпоезд, на этот раз — с оружием, отбитым у сирийских боевиков. И ему тоже кланяются. Ну и важный нюанс, конечно, — из представлений народа о собственной истории вымывают последовательно все живое, подменяют человеческую память бетонным монолитом. Работают, кстати, с успехом, обиженных хватает, эксперты с готовностью штампуют «заключения», а у Следственного комитета появляется очередной прекрасный шанс повысить раскрываемость.
https://youtu.be/oSSGnRwFBpg
Встреча советских танков из Лаоса в Чите
И, разумеется, историй таких не две, это просто свежие. Не раз карали девочек за тверк у монументов, проклинали курсантов из летного училища за легкомысленные танцы и штрафовали все за ту же «реабилитацию нацизма» пермского слесаря, сделавшего репост статьи, в которой утверждалось, что Вторая мировая война началась, когда гитлеровская Германия и Советский Союз напали на Польшу.
А параллельно развивается еще один сюжет. 23 февраля, в День защитника отечества, получил российский паспорт 93-летний ветеран Великой отечественной Михаил Ливке. Он — гражданин Украины, переехал к сыну в Архангельскую область и год не мог добиться того, чтобы российские чиновники признали ветеранское удостоверение, выданное в соседней стране. Про историю Ливке узнала как-то Маргарита Симоньян, главный редактор Russia Today, подключила связи, и вот, наконец, Ливке стал гражданином России.
При том, что у него в активе помимо прочего — «участие в ликвидации бандеровского подполья». Идеальный герой для пропаганды, казалось бы, но даже и этого бонуса не хватило, чтобы просто получить российский паспорт. Понадобилось вмешательство Симоньян, — а это человек влиятельный, вхожий в высокие кабинеты, — чтобы отец у сына дома смог жить на человеческих правах, а не на птичьих. Оформление гражданства для Ливке «взяли на контроль в МВД», и только после этого чиновники в Архангельской области, наконец, одумались и признали ветерана ветераном.
Симоньян в социальных сетях ликует — сделала доброе дело! И заслуженно, отметим честно, ликует, а такое не часто про людей ее профессии получается сказать. Нет ничего плохого в том, что пожилой человек сможет жить рядом с сыном и не чувствовать себя при этом преступником. Это нормально.
Но главный редактор Russia Today, похоже, и понять не пытается, насколько разоблачительным для режима оказывается это ее ликование. Все так наглядно — с одной стороны советских еще времен памятники. Гранит, а то и бетон. С другой — живой человек, тот самый, в честь которого эти памятники, вроде бы, ставили, чьи подвиги прославляют пропагандисты, министры и разнообразные неравнодушные общественники. За спокойствие памятника все эти перечисленные и много еще неперечисленных готовы биться с пеной у рта, и горе тому, кто спокойствие памятника потревожит. На живого человека системе плевать, и в гробу она видала любые его заслуги, особенно если у него в кармане не та бумажка. Да еще и со страшным тризубом вместо нашего двуглавого.
Главный редактор Russia Today, похоже, и понять не пытается, насколько разоблачительным для режима оказывается ее ликование
Так все наглядно, что даже и добавить нечего.
Хотя нет, пожалуй, еще пара слов. Неловко и неправильно говорить за других, тем более — говорить за мертвых. Но кажется почему-то, что красивому танцу жениха с невестой те, в честь кого вечный огонь зажигают, обрадовались бы сильнее, чем пустым речам начальников с бетонными, будто памятники, рожами. За что-то такое они ведь и умирали на самом деле. За танцы, не за речи начальников.