Поэт и хулиган. Как «патриоты» пытаются выдать Бродского за своего из-за стихотворения «На независимость Украины»

Несмотря на несколько действительно популярных стихотворений («Не выходи из комнаты — не совершай ошибку…», «Я не то что схожу с ума, но устал за лето…» и прочие), многие из которых были к тому же положены на музыку, Иосиф Бродский никогда не был массовым поэтом. Он был и остается сложным с эстетической точки зрения автором. Сложным для интерпретации, рефлексии и оценки контекста. Тем более странными выглядят настойчивые попытки дать упрощенно-бинарные, шаблонные, черно-белые оценки его творчеству в целом и его жизненной философии на основе по сути всего одного (причем не публиковавшегося) стихотворения — «На независимость Украины» (1992).

А сделать это пытаются все. С одной стороны прокремлевские шапкозакидательные ура-патриоты пытаются записать Бродского в «свои». И вот уже на пропагандистском телеканале RT выходит фильм националиста Егора Холмогорова — о «русском взгляде» Бродского.

С другой стороны поредевший с начала войны либеральный Facebook надрывается после резонансной колонки Екатерины Марголис в «Новой Газете – Европа», где имперская лирика Бродского оценивается через постколониальную и фемоптику.

И все это, повторю, из-за одного стихотворения, которое оценивается по сути исключительно как политическое высказывание. Интерес к нему был волнообразен с 2014 года, а с февраля этого года комментаторы возвращаются к нему регулярно, пытаясь ответить на вопрос об ответственности лично Бродского за ужасы войны.

Любопытно, что оба идеологических лагеря сходятся в том, что да, эта ответственность есть. Только выводы делаются из этого с диаметрально противоположными знаками.

Если условные либералы ставят на всем Бродском жирный знак минус, записывая его в имперцы и сторонники войны, то условные «патриоты» только рады тому, что последнего великого русского поэта и последнего лауреата Нобелевки почти что впихивают им на штандарты — еще и посмертно, что особенно удобно (он не может откреститься).

Ни те, ни другие не смотрят на контекст этого стихотворения — литературный и биографический. И тем более не анализируют сам феномен эстетической имперскости Бродского.

Я разговаривал об этом стихотворении пару месяцев назад с Томасом Венцловой, литовским прижизненном классиком, поэтом и близким другом Бродского (например, у Бродского есть «Литовский ноктюрн», посвященный Венцлове).

Венцлова сказал мне, что стихотворение «На независимость Украины» было неудачной шуткой, хулиганской выходкой, которые себе порой позволял Бродский. И добавил (позже он повторил это в интервью балтийскому изданию DELFI), что он лично предупреждал друга не печатать эти стихи и не читать их публично, но к сожалению, Бродский не послушал его. Стихи эти действительно никогда не были напечатаны (это был важный момент для Бродского, что печатать, а что — нет), но он их все же прочитал дважды — в еврейском центре в Пало-Альто (Калифорния) и в позже в Куинс-колледже в Нью-Йорке.

Как справедливо отмечает исследователь творчества Бродского литературовед Глеб Морев, Бродский — не интеллигент по происхождению. Он рос примерно в той же ленинградской подворотне, что и Владимир Путин на десять лет позже (Морев использует мягкое выражение «демократическое происхождение»).

У Бродского есть стихи со словами «пацаны», «буфера» и «суки». Есть весьма органичные стихи от имени рабочих (несмотря на политический процесс о тунеядстве, он вполне имел личный пролетарский опыт). Есть нецензурные и порой скабрезные стишки, созданные для друзей вроде танцора Барышникова.

Несмотря на великолепную технику владения русским словом и феноменальную начитанность, Бродский — безусловно не идеал и не бог во плоти. Он человек — со своими слабостями и изъянами. Порой брюзжащий, не трудящийся скрывать свои пессимизм и скептицизм, местами сноб — до некоторой хамоватости (можно вспомнить, как он отчитал дочь Чуковского в гостях у Ахматовой) и к тому же иногда промахивающийся и дающий сбой даже с точки зрения вкуса («Лучший вид на этот город, если сесть в бомбардировщик» туда же).

Важно понимать, что Бродский построил свою эстетическую картину мира. Это был человек без системного образования, читавший книги вразнобой — и английские барочные поэты у него соседствовали с классиками естествознания в той же его северной ссылке, например.

Если совсем коротко, его эстетическая программа — это Империя с точки зрения культуры, не какая-то конкретная Империя (например, царская Россия, до которой он как бы дотягивался через ту же Ахматову), а платоновская идея Империи вообще — где соединяются и древнеримские мотивы, и итальянское возрождения, и петербургский классицизм. Это программа, в которой нет места постмодерну, новой этике, феминизму, постколониальной оптике. И в том числе независимой Украине.

Но это не программа фашизма или коммунизма вместе с тем, нет. Сосланный в архангельскую деревню и позже высланный из СССР Бродский был последовательным противником советского и иного авторитаризма. В своих стихах он постоянно разговаривает с собирательным тираном едко и язвительно («Он здесь бывал: еще не в галифе — в пальто из драпа; сдержанный, сутулый // Арестом завсегдатаев кафе покончив позже с мировой культурой»).

Для Бродского абстрактная Империя — это как бы неизбежная рамка для великой культуры, которую он возводит в абсолют. Поэтому и возникают пассажи вроде «если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря». Своего рода стокгольмский синдром: империя и манит, и отталкивает.

Означает ли этот контекст, что надо отдавать Бродского в 2022 году сторонникам агрессивной войны в Украине? Мне кажется, что нет. При желании что-то в таком роде можно найти во всем корпусе русской культуры — от Пушкина (с его «Клеветниками России») до Цоя, которых сейчас радостно записывают в свои ряды прокремлевские милитаристы из информационной обслуги.

«Сраженье, слава Богу, проиграно», — пишет Бродский в стихотворении «Не независимость Украины». А сейчас получается, что сраженья за Бродского даже не было: его сдают Путину без боя.