Аргентинский хамелеон. Как ультраправый эксцентрик и филосемит стал президентом Аргентины

Хавьер Милей получил на выборах 56% голосов — с таким высоким результатом не побеждал ни один кандидат в президенты Аргентины за всю ее историю. Миллионы избирателей не были напуганы ни его диким видом — всклокоченной буйной шевелюрой и широко разинутым ртом, извергающим нецензурные ругательства. Их не обидело то, что в глубоко католической стране он называл папу римского Франциска, аргентинца по происхождению, «сукиным сыном, проповедующим коммунизм, и представителем дьявола на земле».

Их не смутило, что правительственная пресса писала о том, что он спит с четырьмя своими мастифами, клонами его умершей любимой собаки, и даже с родной сестрой. «Не лезьте ко мне в постель», — отвечал на это Милей.

Избирателей не возмутило и крайне пренебрежительное отношение Милея к этническим меньшинствам. «Какое же это дерьмо, — кричал он на одном из предвыборных митингов, — все эти индейцы Хухуй, вся эта Сальта <названия племени и города на северо-западе Аргентины — The Insider>. Это всё черви, бичи, сраные бездельники, мы должны их всех подарить Боливии, чтобы в Аргентине не осталось провинций-паразитов, а были лишь высокопродуктивные районы».

Граждане Аргентины, среди которых, как и повсюду в Латинской Америке, множество сторонников левых сил, проигнорировали и обвинения Милея в том, что он является «ультраправым неонацистом» и «омерзительным мини-Трампом» (так называл Милея президент Венесуэлы Николас Мадуро), и предупреждения многих СМИ о том, что его избрание приведет к «радикальному правому повороту в Аргентине», «новой ужасной эпохе в ее истории». Милей действительно во многом копировал стиль Трампа. Например, после проигрыша в первом туре выборов он, как и его американский кумир, которого в 2020 году выставили из Белого дома, обвинил власти в подтасовке результатов голосования.

Хавьер Милей всегда восхищался и бразильским экс-президентом Жаиром Болсонару, тропическим клоном Трампа, который, так же как североамериканский сосед, полностью провалил кампанию по борьбе с пандемией коронавируса.

Словом, оснований для беспокойства у «прогрессивной общественности» Аргентины было полно. Но парадокс: подавляющее большинство вполне разумных и умеренных правых латиноамериканских президентов и политиков, действующих и отставных, избрание Милея поддержали. Среди них — бывший президент Колумбии Иван Дуке, осудивший войну России против Украины, бывшие президенты Мексики Фелипе Кальдерон и Висенте Фокс, бывший президент Чили Себастьян Пиньера.

И совсем уж неожиданным стало то, что многие именитые деятели культуры также оказались на стороне Милея. Среди них — перуанский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе Марио Варгас Льоса. Льоса всегда был неутомимым борцом не только против латиноамериканских левых, но и против правого авторитаризма, выступал в защиту свободы и демократии в самых разных странах. В последние годы он приглашал на свои ежегодные конференции в Мадриде, называвшиеся «Кафедрой Льосы», таких известных российских оппозиционеров, как Гарри Каспаров.

И вдруг — голос в поддержку «аргентинского Трампа». Объясняется это прежде всего тем, что большинство аргентинцев, включая интеллектуальную элиту, были сыты по горло многолетним доминированием в стране киршнеристов — последователей перонистов с их популизмом левого толка, который привел к перманентной экономической нестабильности.

В середине прошлого столетия президент Хуан Доминго Перон был чрезвычайно популярной личностью в стране, а его вторая супруга Эвита стала просто национальной героиней. (Второе рождение ей дала уже в этом столетии Мадонна с песней «Не плачь по мне, Аргентина».) Однако позднее приходившие к власти супруги Киршнер — Нестор и Кристина, менявшие друг друга (последняя была любимицей Владимира Путина, который во время визита в Буэнос-Айрес играл ей на гармошке), а также ассоциированный с Кристиной последний президент Альберто Фернандес не могли остановить падение экономики Аргентины в пике. И даже не особенно старались. К нынешним выборам инфляция в стране составила 142% и грозила уйти еще выше. Как писал известный на континенте журналист Андрес Оппенгеймер, в этой стране выбор между двумя кандидатами — Хавьером Милеем и министром экономики Серхио Масса — был «выбором между страхом и гневом».

Ясно, что большинство избирателей, особенно молодых, привлекала не столько программа Милея, сколько его эксцентричная фигура. Но и предлагаемые им экономические рецепты звучали в унисон с его имиджем. Главных рецептов было два — тотальная долларизация экономики и уничтожение повинного в гиперинфляции Центрального банка страны, который Милей пообещал сжечь. Однако обе цели были вплоть до инаугурации и формирования правительства поставлены на паузу.

Перейти на американский доллар, как считает Миллей, необходимо, потому что местное песо стало «кубиком льда в Сахаре». Однако для того, чтобы сделать доллар легальным, требуется одобрение аргентинского конгресса и, возможно, даже изменения в Конституции. А у нового президента крайне слабые позиции в законодательном органе. Его партия Libertad Avanza имеет всего лишь семь кресел сенаторов из 72 и 38 из 257 мест депутатов, и у нее нет ни одного губернатора или мэра большого города.

Большинство местных экономистов считает, что долларизация лишь ослабит возможность правительства держать в узде монетарную политику. Если эта реформа будет проведена, процентные ставки окажутся в руках Федеральной резервной системы США, а аргентинская экономика будет еще больше подвержена внешним шокам, связанным, например, с резким повышением цен на нефть. Кроме того, для осуществления этого плана Милею потребуется наличие огромной суммы американской валюты — от 35 до 50 миллиардов долларов, — которую Аргентине взять неоткуда. Сам новоизбранный президент признается, что для его шоковой терапии потребуется минимум два года. «Если бы я сказал что-то другое, то соврал бы», — говорит он.

По мере приближения инаугурации Хавьер Милей определенно дистанцировался от «долларовых адвокатов» Эмилио Окампо и Карлоса Родригеса, которые стояли за его предвыборными заявлениями. Вместо них он поручил возглавить свою экономическую команду Луису Капуто и Демьяно Рейделю — двум ветеранам Уолл-стрит, которые занимали ключевые посты в правительстве Маурисио Макри, президента Аргентины с 2015 по 2019 год.

Одновременно Милей предложил своей недавней сопернице по выборам Патрисии Буллрич пост министра безопасности, который она занимала при Макри. Эти шаги были совершенно ожидаемы — именно поддержка Милея на финальной прямой со стороны Буллрич, которая в первом туре пришла третьей, во многом определила победу нынешнего президента.

Одновременно резкой коррекции подверглась и внешняя политика Милея. Неизменной осталась его критика в адрес левых диктаторских режимов в Венесуэле, на Кубе и в Никарагуа, из-за чего правящий дует Даниэля Ортеги и его жены Росарио Мурильо отозвал посла из Буэнос-Айреса. Однако Милей сменил тон в отношении Бразилии и Китая, с которыми во время кампании обещал порвать дипломатические связи. Президент Бразилии Луис Инасио Лула да Силва был приглашен на инаугурацию, хотя пока неизвестно, принял ли он это приглашение.

Что же касается отношений с Китаем, то их нормализацию взяла в свои руки советница Милея Диана Мондино, которая, вероятно, займет пост министра иностранных дел. Только что она встретилась с китайским послом в Буэнос-Айресе, и оба остались весьма довольны этой встречей.

Аргентинский журналист Хуан Пабло Карденаль, автор многочисленных трудов по отношениям с Китаем, говорит, что разрыв связей с Пекином для его страны был бы самоубийством. Вес, который имеет Китай в торгово-экономических отношениях с Аргентиной, огромен — Пекин приобретает здесь большое количество сои и мяса, а также стратегически важного лития, которым богата Аргентина. Кроме того, Китай предоставляет Аргентине многомиллионные кредиты.

Свой первый зарубежный визит Хавьер Милей еще до инаугурации совершил в США. Там он встретился с бывшим президентом Биллом Клинтоном и советником Джо Байдена по национальной безопасности Джейком Салливаном. Сам Байден также, видимо, принял бы Милея, но в тот момент он был в Джорджии на похоронах супруги экс-президента Джимми Картера Розалин.

Однако в этой поездке Милей повел себя необычно. Первым местом, которое он посетил 27 ноября, стало кладбище Монтефиоре в нью-йоркском районе Куинс. Там он поучаствовал в молитве на месте упокоения Любавичского ребе Менахема Мендла Шнеерсона, которого поблагодарил за помощь в победе на выборах. Как пишет Еврейское телеграфное агентство, Милей — католик, но его восхищение иудаизмом и приверженность еврейской религии очень глубоки. Он учится у раввина в Буэнос-Айресе, цитирует отрывки из Торы на митингах и выходит на сцену предвыборной кампании под запись шофара. Он заявил, что совсем скоро хочет принять иудаизм, хотя при этом не считает соблюдение Шаббата совместимым с управлением страной.

Как всё это совмещается с предвыборным имиджем Милея как «крайнего правого» и даже «неонациста»?

У кубинского писателя Алехо Карпентьера есть роман El Recurso del Metodo, название которого было переведено на русский как «Превратности метода», хотя речь идет именно о ресурсе, о возможностях «метода». Это роман о диктаторе, который весьма жесток, но совсем не похож на типичного латиноамериканского каудильо — не генерал с оловянным взором, а просвещенный правитель, который не чужд меценатству, разбирается в живописи, ценит оперное искусство, любит окружать себя интеллектуальной элитой.

У нового аргентинского президента Хавьера Милея — свои «превратности метода» и свой ресурс.

Предводитель аргентинских правых, он благоволит к Дональду Трампу. Но, в отличие от Трампа, а также от своих европейских идеологических союзников, он называет Владимира Путина диктатором. Сразу после своего избрания 19 ноября Милей пришел на заседание парламента с желто-голубым украинским флагом, а несколько дней спустя созвонился с Владимиром Зеленским и предложил ему провести в Аргентине конференцию по достижению мира в Украине.

В мире многие уверены, что в марте 2024 года в России Владимир Путин переизберет себя на следующие 12 лет, а в Америке Дональд Трамп вернется в Белый дом. Но ни там, ни там нет никаких надежд на какое-либо «изменение метода» — они будут идти по заданному ими самими пути, и жесткость их власти будет лишь усиливаться. Аргентинцы не захотели больше бегать по одному и тому же кругу. Они сильно рискнули, избрав эксцентричного и совершенно неизвестного им Хавьера Милея. Их гнев победил страх, хотя успех этого выбора далеко не гарантирован.