Мнения
В четверг 22 марта Дональд Трамп подписал меморандум о введении тарифов на китайские товары. Мера направлена на сокращение торгового дефицита США с Китаем, который, по его словам, является крупнейшим в мире и стала ответом на нарушение, по мнению Вашингтона, прав интеллектуальной собственности американских компаний на территории КНР. Об опасности протекционизма размышляет профессор НИУ ВШЭ, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН Алексей Портанский (мнение о том, что протекционизм Трампа - это хорошо, в колонке экономиста Александра Зотина).
Весь первый год президентства Трампа прошел под знаком торгового протекционизма. В начале марта американская администрация объявила о намерении ввести импортные пошлины на сталь и алюминий в размере соответственно 25% и 10%, которые должны затронуть все страны, поставляющие эту продукцию в Соединенные Штаты. В оправдание этого решения президент Трамп в очередной раз сослался на ущерб, который наносит Соединенным Штатам «несправедливая торговля».
О своем намерении принять жесткие меры против сложившегося несправедливого, с его точки зрения, характера торгового обмена между США и остальным миром Дональд Трамп активно рассуждал еще в ходе своей избирательной кампании. Согласно опубликованным в США в начале февраля 2017 г. сведениям, дефицит в торговле товарами за 2016 г. превысил $734 млрд.., из которых $347 млрд.. пришлось на Китай. По мнению []Трампа, американские товары облагаются в других странах сверхвысокими пошлинами, в то время как в США эти же страны ввозят свою продукцию почти по нулевым тарифам. Наряду с Китаем, команда []Трампа обвиняет также Германию и Японию и некоторые другие страны в искусственном ослаблении своих валют в ущерб американским производителям.
Логично было бы предположить, что предполагаемое противодействие должно строиться на общепринятых международных нормах и правилах. Однако администрация президента Трампа сочла, что в ответ на «недобросовестную торговую практику» других стран США могут не соблюдать правила Всемирной торговой организации и начать проводить более «агрессивную» торговую политику, отстаивая свои национальные интересы. Такое предупреждение содержалось в переданном в Конгресс 28 февраля 2017 г. ежегодном плане действий офиса Представителя США на международных торговых переговорах (USTR), что не могло не вызвать серьезную озабоченность в мире.
Последствия подобных действий трудно поддаются воображению. Элементарная логика подсказывает, что непременно объявятся государства, которые захотят последовать примеру США, ибо у каждого из них также найдутся аргументы в защиту своих национальных интересов. Но тогда в международной торговле наступит хаос.
[]Инициативы []Трампа вызывают в памяти параллели с временами Великой депрессии. В 1930 г. республиканские предшественники нынешнего президента приняли так называемый Акт Смута-Хоули, в соответствии с которым, ставки импортных таможенных пошлин достигли самого высокого уровня за сто с лишним лет. В большинстве случаев увеличение ставок составило 50%, а иногда доходило до 100%. Вскоре, однако, Европа ответила аналогичными протекционистскими мерами. По мнению многих современных экономистов и историков, именно Акт Смута-Хоули был детонатором Великой депрессии.
В наши дни любая ограничительная мера, подобная Акту Смута-Хоули, представляется почти нереальной. Экономика стала глобальной, порядка 60% мировой торговли происходит в рамках глобальных цепочек стоимости. И любые односторонние протекционистские меры стали бы разрушительными для глобальной торговли.
Надо признать, что в сегодняшнем мире с его многочисленными факторами неопределенности и снижением уверенности в завтрашнем дне широко распространилось представление о том, что торговля разрушает рабочие места, т.е. чем более она свободна[], тем больший ущерб []наносит национальному рынку труда. На этих упрощенных доводах Трамп, собственно, строил свою избирательную кампанию в сфере экономики и торговли. Так ли это на самом деле?
Современные исследования однозначно говорят: технологии и инновации влияют на рынок труда гораздо сильнее, чем либерализация торговли. Так, в развитых странах около 80% потерь рабочих мест обусловлено внедрением новых технологий, почти 50% рабочих мест могут быть ликвидированы по той же причине в ближайшем будущем. Во многих развивающихся странах эти риски еще выше.
Тем не менее, выступать в защиту свободной торговли не так просто. Ибо, как правило, выгоды от либерализации торговли нарастают лишь с течением времени, в то время как последствия принимаемых государством мер по снятию торговых барьеров чаще всего ощутимы сразу.
Понять выгоды от свободной торговли в современной глобализованной экономике модно на простом пример: американская корпорация Apple, используя для производства компонентов не очень квалифицированную рабочую силу в Китае, безусловно, лишает работников в США какого-то количества низкооплачиваемых рабочих мест. Однако в результате политика компании позволяет продавать производимые айфоны и айпады по ценам, доступным самому широкому кругу потребителей. Нетрудно представить обратную картину: если бы все компоненты гаджетов Apple производились в США, как это пожелал однажды в беседе со Стивом Джобсом бывший президент Барак Обама, вряд ли айфоны и айпады получили бы столь широкое распространение, ибо их цена была бы существенно выше нынешней. Не появились бы и те новые компании, к которым мир уже успел привыкнуть — такие как Uber и AirBnb, не говоря о приложениях и аксессуарах для продукции Apple.
Очевидно, что намерение воздвигнуть очередные торговые барьеры на внутреннем рынке США следует воспринимать в контексте известных заявлений Трампа «Сделать Америку великой», «Вернуть рабочие места и производства на территорию США» и т.п.
Сулит ли успех подобный путь к «величию»? Едва ли. Конечно, удовлетворение тех же металлургических компаний США от введения повышенных тарифов можно попытаться выдать за поддержку национальной экономики, добившись некоего сиюминутного PR-эффекта, или, как говорят в Америке, CNN-эффекта. Однако, реальная ситуация не столь однозначна – ряд американских отраслей-потребителей металла как раз обеспокоены вероятным повышением цен на сталь и алюминий в результате удорожания импорта, и потому конечный эффект нынешнего решения Вашингтона пока остается скорее неопределенным.
В цену, которую Вашингтону предстоит заплатить за поддержку национальной металлургии и выправление серьезного отрицательного баланса в торговле товарами, придется также включить и вероятные ответные действия торговых партнеров и ухудшение отношений с ними. Возможные новые торговые войны несут значительные риски для мировой торговли в целом. Однако, президент Трамп имеет на сей счет иное мнение: «торговые войны оправданы, и в них легко одержать победу», заявил он в начале марта. Но у европейских партнеров США мнение на сей счет диаметрально противоположное: «торговые войны опасны и в них легко оказаться в проигрыше», - заявил недавно председатель Европейского Совета Дональд Туск. Справедливость последнего не раз доказывала история. Вряд ли Дональду Трампу, при всем уважении к самой могущественной в мире американской экономике, удастся изменить эту закономерность.