Продлевать будете? Почему Россия не проводит новую волну мобилизации

EN

Август и начало сентября ознаменовались достаточно быстрым по меркам российско-украинской войны наступлением ВС РФ на покровском направлении в Донецкой области. Тем не менее Z-авторы, отчитываясь об успехах, постоянно жалуются на нехватку личного состава и истощение наступающей группировки. Кроме того, в последние месяцы участились случаи отправки на фронт недолеченных раненых и перевода в пехоту специалистов вроде операторов БПЛА и даже представителей других видов войск (1, 2).

Все эти тревожные тенденции заставляют провоенных блогеров говорить о необходимости новой волны мобилизации — тем более что в Украине этот процесс продолжается с новой силой после принятия соответствующего закона о санкциях для уклонистов. О необходимости мобилизации, если верить источникам WSJ, говорило Путину и российское командование, причем больше полугода назад.

Российские представители различных уровней власти при этом продолжают (к неудовольствию Z-публики) заверять общественность, что новая мобилизация не планируется (1, 2, 3), и отчитываться о продолжающемся наборе контрактников (который стимулируется постоянным ростом выплат). Возможно, российское руководство рассчитывает выполнить по крайней мере ближайшие задачи «СВО» (например, полный захват Донецкой области), не объявляя принудительную мобилизацию.

На расчеты Кремля, судя по всему, не повлиял даже прорыв ВСУ в Курскую область — по оценке украинского военного обозревателя Константина Машовца, российскому командованию удалось за несколько недель собрать на этом направлении группировку в 35,5 тысячи человек путем привлечения резервов с более спокойных участков фронта. В результате российские войска даже перешли в контрнаступление и смогли вернуть контроль над несколькими населенными пунктами, хотя созданное таким образом превосходство над курской группировкой ВСУ нельзя назвать подавляющим.

Личный состав

Пока темпы пополнения позволяют закрывать потери, считают в исследовательской группе Conflict Intelligence Team (СIT). «Был тяжелый период в первой половине года, когда потока новобранцев не хватало на восполнение потерь и создание новых частей. Но путем подъема бонусных выплат, кажется, эту проблему удалось решить (мы видим рост во втором квартале, в третьем денег стало еще больше, и поток, наверное, еще возрос). Насколько это поможет в долгосрочной перспективе — вопрос. К нему можно будет вернуться ближе к концу года, до этого момента ситуация вряд ли станет угрожающей. Единственный вариант, когда возникнет необходимость мобилизации — окружение/уничтожение крупной группировки войск. Но реалии на поле боя делают такое развитие событий практически невероятным», — заключают эксперты.

Военный аналитик Ян Матвеев добавляет, что если мобилизация все-таки произошла бы, она не решила бы ближайших задач ВС РФ:

«Я думаю, что даже вторая волна мобилизации не гарантирует российской армии захват Донецкой области. Недостаточно просто собрать много пехоты. Да и не соберут они запредельно много. Возможно, тысяч 300 еще. Но это меньше, чем контрактников за прошлый год, если верить подсчетам. Курская область — возможно. Но тут и без мобилизации российские военные могут справиться, если выделят больше сил и ресурсов».

Правда, в таком случае неясной остается судьба мобилизованных предыдущей волны. Их жены собираются возобновить протесты после паузы и требовать возвращения мужей домой. Самый, пожалуй, известный в соцсетях мобилизованный военнослужащий, автор канала «Vault 8. Убежище № 8», жалуется на отсутствие решения об их замене на фронте и подсчитывает своих сослуживцев, за два года заработавших в «зоне» ранения и болезни. Ян Матвеев уверен, что столь долгое пребывание на фронте пагубно сказывается на мобилизованных. «С одной стороны, солдаты становятся опытными, но в остальном — негативно, конечно. Накапливается усталость, как физическая, так и психологическая. Развиваются негативные эффекты вроде фатализма. В общем, ничего хорошего».

В CIT считают эту проблему пока не критичной для российской армии: «Мобилизованных стали несколько меньше привлекать к штурмовым действиям, в основном для этого используют свежих добровольцев-контрактников. Таким образом, фактор усталости войск сказывается меньше. Плюс жесткая или даже вернее жестокая дисциплина — все эти ямы, подвалы и прочее — пока позволяет поддерживать порядок в войсках. Известные случаи дезертирства целыми подразделениями буквально можно по пальцам пересчитать, а это является одним из характерных признаков уставшей армии».

Если российское руководство решится объявить мобилизацию, то рискует столкнуться с теми же трудностями, что и при проведении «первой волны» двухлетней давности, начиная с неактуальных мобилизационных данных и заканчивая нехваткой ресурсов для размещения, оснащения и обучения новобранцев.

Тогда Россия столкнулась с неспособностью переварить такое количество людей одномоментно и неактуальными базами военкоматов. Это приводило к мобилизации больных и негодных к службе, о чьих историях регулярно писали СМИ, напоминают в CIT.

«Для решения второй проблемы решили создать электронные реестры военнообязанных и повесток. В теории это позволит провести вторую волну более ”гладко”. Насколько система работоспособна, мы сможем увидеть во время осеннего призыва — реестр заработает 1 ноября. Вероятно, как минимум в ряде регионов, прежде всего в Москве, система будет функционировать, но удастся ли сделать ее рабочей для всех регионов — большой вопрос.

Также неясно, насколько эффективно будут работать заградительные меры, типа запрета выезда за границу, управления транспортными средствами и т.п. — они потребуют координации сразу нескольких ведомств, а это всегда было большой проблемой для системы».

Кроме того, потенциальные мобилизованные будут пытаться избежать призыва, уверен глава организации «Идите лесом» Григорий Свердлин:

«Мы видим, что каждая законодательная инициатива, вроде реестра электронных повесток, увеличения штрафов за неявку в военкомат или штрафов за непредоставление сведений о военнообязанных сотрудниках, вызывала рост обращений людей, которые являются военнообязанными и с каждой новой законодательной инициативой думают, как бы им избежать мобилизации.

Поэтому у меня нет сомнений в том, что люди будут активно пытаться избежать мобилизации просто потому, что очень многие устали от войны и не верят, что это скоро закончится.

А вот получится ли у людей избегать мобилизации более успешно — это вопрос, на который у меня нет однозначного ответа. Как будет работать единый реестр повесток и единый реестр военнообязанных, который осенью хотят запустить, неизвестно».

По словам Свердлина, если власти смогут синхронизировать базы налоговых приставов, ГИБДД, погранслужбы и военкоматов, избегать мобилизации будет сложнее — получившим повестку нельзя будет ни выехать за границу, ни управлять автомобилем, ни брать кредиты в банке, ни покупать и продавать недвижимость. Но в том, что такая синхронизация будет хорошо работать, уверенности нет.

«Главная проблема новой волны мобилизации — отсутствие людей, — считает Ян Матвеев. — Сейчас активно выгребают тех, кто готов идти воевать за деньги. То есть искать людей для принудительной мобилизации будет гораздо сложнее. И вот тут возможностей силовиков может и не хватить, чтобы организовать всё тихо и быстро. Будут облавы, конфликты и протесты по всей стране».

По мнению CIT, постепенный набор контрактников представляется более предпочтительным и с точки зрения нехватки ресурсов для «обработки» большого количества мобилизованных:

«В данный момент проблема решена с помощью вербовки за деньги. Заодно это снижает давление на власти, поскольку люди сами принимают решение — тут даже если это отцы четырех и более детей, вопросов не возникает, а в случае мобилизации были бы вопросы. Это дает стабильный приток в 20–30 тысяч человек в месяц, который система легко переваривает».

Ян Матвеев согласен, что обеспечить мобилизованных всем необходимым будет сложно. «Что касается запасов формы и всего необходимого, думаю, ситуация никак не изменилась. Наверное, во время второй волны мобилизованным просто сразу выплатят какие-то стартовые деньги, чтобы сами себе всё купили», — предполагает он.

Техника

Еще одна проблема, которая неизбежно встанет в связи с предполагаемой новой мобилизацией, — нехватка вооружений и военной техники. OSINT-аналитики регулярно фиксируют с помощью спутниковых снимков истощение запасов танков, ББМ и артиллерии. Кроме того, расконсервация даже имеющихся запасов ограничена мощностями ремонтных заводов и состоянием оставшихся машин и едва способна восполнять потери техники на фронте. В этих условиях потенциальные новые мобилизационные части не будут похожи ни на полки первой волны, ни тем более на «довоенные» бригады и дивизии.

«В ходе мобилизации для наполнения новых частей техникой выгребли значительное количество резервов вооружений, за последующие два года они еще больше истощились. Если сейчас объявить вторую волну, новые части окажутся фактически стрелковыми, максимум моторизованными», — считают в CIT.

«Уже сейчас российская армия переходит на тактику пехотных штурмов, когда военнослужащие атакуют в малых группах без участия техники. Преимущество в численности дает о себе знать, и тактика работает. Вероятно, ее будут активно применять и дальше», — предполагает Ян Матвеев.

Несмотря на это, эксперты соглашаются, что при необходимости в России смогут мобилизовать еще 300 тысяч человек. «Если мобилизовать нужно будет, то с точки зрения политической стабильности еще 300 тысяч вряд ли серьезно пошатнут режим», — считают в CIT.

«Гайки за два года еще сильнее закрутили, протест родственников мобилизованных успешно подавили, родные срочников даже особо не возмущались по Курской области», — поясняют аналитики. В то же время, по мнению Яна Матвеева, «безболезненно не выйдет набрать уже нисколько. Либо надо тотально всем платить, либо понадобятся репрессии».

Экономика

Разумеется, нельзя обойти вниманием и экономический аспект мобилизации. В ситуации, когда уровень безработицы в России обновляет исторические минимумы, а региональные власти запрещают работу мигрантов в различных сферах, единовременное изъятие из экономики сотен тысяч трудоспособных мужчин может привести к непредсказуемым последствиям. Тем более если предположить, что в случае объявления мобилизации, как и в прошлый раз, десятки тысяч мужчин уедут за границу.

«Ну, допустим, они 200–300 тысяч смогут мобилизовать. Если это будут люди квалифицированных профессий, то это нанесет очень серьезный удар и торможение темпов роста в ключевых отраслях, что приведет к спаду ВВП, — рассуждает экономист Владимир Милов. — Если они будут брать кого попало, то остался ли у них кто попало после этих 2,5 лет? Они ведь сильно выкосили в мясных штурмах и мобилизации людей средней квалификации без каких-то дополнительных навыков».

В том числе поэтому для властей предпочтительнее набор контрактников, поскольку ценность среднего «добровольца» для экономики ниже, полагают в CIT:

«Компании берут ”людей с улицы”, чтобы использовать их для выполнения плана <по набору контрактников — The Insider>, а не собственный персонал. Как бы это ни звучало, но у условного неработающего должника и у последнего комбайнера в селе ”стоимость” для бизнеса, а следовательно, для экономики разная. Так как мобилизация — это лотерея, то и шанс потерять специалиста намного выше. Да и одно дело — найти замену 30 тысячам человек в месяц , а другое дело — тремстам».

Таким образом, новая волна мобилизации, даже если она будет объявлена, рискует столкнуться с проблемами массового уклонения и нехватки вооружений, экипировки и военной техники, а также может нанести существенный удар по российской экономике. Возможно, именно по этой причине Владимир Путин, от которого в конечном итоге зависит решение, не торопится принимать его, надеясь ограничиться продолжающимся набором контрактников.

Однако нельзя исключать риски того, что негативные тенденции с нехваткой личного состава в российской армии рано или поздно обернутся масштабным поражением на фронте. Сейчас видимых предпосылок для такого развития событий нет, однако два года назад мало кто мог предсказать и украинское контрнаступление в Харьковской области, послужившее триггером для первой волны мобилизации. Тогдашний опыт показал, что затягивание мобилизации только усугубило связанные с ней системные проблемы — и сейчас российское руководство рискует повторить этот опыт.