Проиграли, но не ушли. Польские консерваторы не смирились с поражением на выборах и де-факто установили в стране двоевластие

Проевропейский либерал Дональд Туск совсем недавно уже в третий раз в истории страны сел в кресло премьера — его вернула туда победа на парламентских выборах широкой коалиции из левых (Lewica), центристов (2050 — Третий путь), аграрной партии (PSL), родной для Туска либеральной «Гражданской платформы» и более мелких партий этих направлений. Программа новой власти — дестигматизация ЛГБТ, реформа законодательства в отношении абортов, сокращение влияния католической церкви, ориентация на ЕС и его ценности. Но на пути к ее воплощению правительство Туска ждут серьезные трудности.

Правление правительства Туска началось с кризиса: польские фермеры блокировали трассы на границах с Украиной и устроили протесты против решения ЕС об отмене ограничений на ввоз четырех видов зерна из Украины. На фоне акций фермеров Туск объявил пограничные переходы «объектами критической инфраструктуры», что породило опасения со стороны аграриев по поводу скорой зачистки.

Этот конфликт, вышедший сейчас на первый план и обретший черты международного, — один из элементов бурного, изобилующего интересными деталями и постоянно меняющегося внутриполитического пейзажа Польши, который сложился после парламентских выборов 2023 года. Новая власть разворачивает корабль польской политики настолько резко, что многие из прежних ее представителей рискуют слететь с его палубы — не только в политическое забвение, но и в тюрьму.

Cиловики vs парламентарии

Польские новости последних трех месяцев напоминают синопсис политического (с чертами криминального) триллера. В начале февраля Мариуш Каминьский (в разные годы руководитель польского МВД и Центрального бюро по борьбе с коррупцией) и Мацей Вонсик (его верный и постоянный заместитель, затем — вместе с бывшим шефом — депутат Сейма от «Права и справедливости») вместе с товарищами по фракции пытались прорваться на заседание Сейма.

И руководство «Права и справедливости», и они сами до сих пор считают себя депутатами нижней палаты польского парламента, хотя ее новый состав во главе со спикером Шимоном Холовней еще в конце минувшего года лишил их мандатов и, соответственно, иммунитета. Причина была более чем весомой: в отношении обоих еще в 2015 году был вынесен (а в 2023-м подтвержден) приговор «за превышение должностных полномочий», в соответствии с которым каждый получил по два года тюрьмы. Штурм не удался, но сама попытка напоминала взятие американского Капитолия-2021 в миниатюре — разве что телесные повреждения у офицеров, охраняющих парламент Стражи Маршалковской, были в основном легкими.

Каминьского и Вонсика арестовали 9 января прямо в президентском дворце. Накануне глава государства Анджей Дуда предоставил им убежище в своей резиденции, и охрана президента по сути не выполнила эту функцию. В тюрьме, впрочем, два бывших силовика провели всего две недели — затем глава Польши помиловал обоих специальным указом. При аресте он присутствовать не смог, как не смог и ему помешать. Зато сразу же после освобождения глава польского государства принял бывших арестантов у себя, уже в качестве гостей.

Дуда смог вернуть им свободу, но не мандаты. Каминьский с Вонсиком и их товарищи по партии «Право и справедливость» решили добиться своего и стали штурмовать вход для депутатов.

После случившегося Туск пригрозил обоим «вступившим в силу приговором» и пообещал сделать все, чтобы помилование было аннулировано. «Их деятельность заключалась не в предотвращении преступлений, а в их создании», — говорилось еще в заключении польского суда 2015 года в отношении Каминьского и Вонсика. Поводом для того дела стало незаконное преследование Центральным антикоррупционным бюро в конце 2000-х — начале 2010-х Анджея Леппера, лидера движения «Самооборона», якобы замешанного в афере с земельными участками. Для обоих силовиков оно стало своего рода дебютом в применении силовых методов в политическом процессе. Преследование велось в том числе с помощью скандального шпионского ПО Pegasus производства израильской компании NSO: с его помощью спецслужбы могут считывать все действия и подслушивать все разговоры в телефоне жертвы, не оставляя никаких цифровых следов.

Участник и бывший пресс-секретарь горизонтального гражданского движения KOD (Komitet Obrony Demokracji) Ярослав Плученник в разговоре с The Insider указывает, что именно по этой причине два бывших министра и депутата пользуются такой страстной любовью своей партии. Каминьский с Вонсиком, видимо, собрали достаточное количество компромата не только на представителей победившей ныне оппозиции, но и на функционеров предыдущего правительства, а также высокопоставленных членов «ПиС», полагает эксперт.

Фонды (не)справедливости

Леппер, совершивший в 2011 году самоубийство, был не единственным, кого прослушивали с помощью Pegasus, — длинный список жертв ее применения некоторое время назад польский премьер Туск положил на стол президенту Анджею Дуде. В нем среди прочих обнаружились лидер «Лиги польских семей» Роман Гертых, а также сенатор Кшиштоф Брейза, прокурор Эва Вжосек и множество политических противников «ПиС».

Сейм Польши назначил парламентскую комиссию для расследования этого преступления и вызвал на нее не только господ Каминьского и Вонсика, но и лидера «Права и справедливости» Ярослава Качиньского, а также бывшего министра юстиции и генпрокурора Збигнева Жёбро.

Последнему будет особенно нелегко, полагает Плученник. Под руководством Жёбро был учрежден «Фонд справедливости», который должен был помогать жертвам преступлений. В него из разных источников поступило около 5 млрд злотых, однако лишь малая часть дошла до людей, действительно лишившихся имущества или здоровья. Зато именно оттуда, утверждает собеседник, было выделено 25 млн злотых на приобретение и внедрение Pegasus.

«Фонд справедливости» был лишь одной из множества структур, которые создавались при министерствах прежним правительством, замечает медиаисследователь университета в Лодзи Роман Сахаров: «Фонды создавались при разных министерствах — культуры, развития. Информация о выделении им денег должна быть публичной, однако далеко не всегда удавалось найти, куда же пошли деньги». Он приводит свежий пример: церковные структуры получили около 60 млн злотых на строительство центра психологической помощи детям-сиротам. При аудите выяснилось, что структура получила 100 млн, часть которых, соответственно, была скрыта от общественности.

Другой случай — еще более вопиющий, рассказывает Сахаров. «Теперь уже бывший министр образования Пшемыслав Чарнек в свое время выделил через аналогичный фонд деньги на закупку недвижимости для детей-сирот и детей с ограниченными возможностями. Когда депутаты Сейма и журналисты пришли с проверками купленного жилья, оказалось, что по одному из адресов — в неплохой вилле — проживают сам Чарнек и его дети». По словам эксперта, этот указ министра был прозван в польских медиа «Закон виллы Чарнека».

Интересно, что, когда репортеры телеканала TVN прибыли по адресу, указанному в уставных документах «Фонда справедливости», они обнаружили там нечто иное: закрытую дверь в помещение на полуподвальном этаже. Жильцы соседних квартир не смогли вспомнить, чтобы в их доме когда-либо квартировала столь, казалось бы, важная структура.

Череда скандалов

Еще одним громким скандалом, ставшим даже поводом для формирования специальной парламентской расследовательской комиссии, стала продажа крупнейшего польского нефтетрейдера-монополиста Orlen в пакете с сетью заправок Lotos покупателям из Саудовской Аравии по заниженной цене. К тому же аудиторы Национальной контрольной палаты утверждают, что у покупателей хорошие отношения с Россией. Чтобы разобраться, сейм создал специальную комиссию, и бывшему министру государственных активов Яцеку Сашину приходится утирать пот со лба и повторять, что он «не помнит всех деталей».

Кроме того, еще одна специальная парламентская комиссия сейчас разбирает другое дело — о проведении так называемых «выборов в конвертах» в 2020 году. Тогда правящее правительство «ПиС» вместо того, чтобы объявлять чрезвычайное положение в связи с пандемией, решило все-таки провести выборы президента. Но «дистанционно», то есть с соблюдением противоэпидемических мер. Функцию организатора выборов передали почему-то не Центральной избирательной комиссии страны, а польской почте. Избиратели должны были проголосовать дома и отправить бюллетени самостоятельно. В итоге деньги были потрачены, однако выборы не состоялись. «Спикер парламента Эльжбета Витек сейчас на парламентской комиссии говорит, что она ничего не помнит, ничего не знает, а в момент принятия акта о выборах полностью доверяла правительству», — рассказывает Плученник.

Кажется, наряду с первым, политическим сезоном этого сериала уже начался и второй — судебный. Из-за юридической реформы, затеянной предыдущим кабмином (заключавшейся в том числе в назначении новых судей в высшие суды — Верховный и Конституционный — через парламент и правительство, а не советом судей, как было ранее), в стране почти сложилось судебное двоевластие: у действующих судей появились дублеры, назначенные «ПиС».

В связи с этим ЕС несколько месяцев назад ввел против страны санкции — штраф 1 млн евро в день из-за несоответствия стандартам правосудия Евросоюза; по факту это выражается в непредоставлении Польше причитающегося ей финансирования от Еврокомиссии на эту сумму.

После прихода к власти нового правительства страна получила лишь малую часть субсидий ЕС в виде жеста доброй воли, но львиная доля денег по-прежнему заблокирована Брюсселем. Свежий министр юстиции уже начал реформы с целью возвращения Польши к прежней судебной системе. «ПиС» попыталась вынести министру в парламенте вотум недоверия — безуспешно. Поддержать его приехала в Варшаву сама Урсула фон дер Ляйен, пообещавшая разблокировать 600 млрд злотых, заблокированных после судебных реформаций «ПиС».

Пан президент ведет свою игру

Будучи парламентской республикой и формируя правительство на основе результатов многопартийных выборов, Польша выбирает еще и президента. Набор полномочий у него меньше, чем у Путина или Макрона, но побольше, чем у президентов Германии и Израиля, выполняющих представительские (и изредка примирительные) функции.

Так, например, у главы польского государства есть право помилования, а также право вето. Обоими этими полномочиями нынешний президент Анджей Дуда активно пользовался в последние месяцы. Он заветировал повышение зарплат для учителей, затеянное членами коалиции Туска, а затем помиловал Каминьского и Вонсека. Практически все законодательные акты, принимаемые новоизбранным составом парламента, польский президент отправляет в Конституционный суд, которым руководит упомянутая союзница «ПиС» Юлия Пшилембска. Ее легитимность ставят под вопрос как польский закон, так и структуры ЕС.

Дуда, хотя и является ставленником «ПиС», может вести самостоятельную политику. «Он, безусловно, вырос из среды „Права и справедливости“, — разъясняет Роман Сахаров, — однако в последнее время все чаще именно из среды этой партии звучат обвинения в том, что он начал свою игру». По словам эксперта, польский президент понимает, что его роль в польской политике даже повысилась на фоне проигрыша его партии.

«Безусловно, президент хочет вести свою игру, — соглашается Плученник, — и его сильно толкает в эту сторону его окружение, которому не нравится политика Ярослава Качиньского (главы партии „ПиС“)». Однако, указывает эксперт, Дуда такое количество времени провел в тени руководителя «Права и справедливости», что едва ли имеет опыт самостоятельного принятия решения и выраженную политическую волю.

В рамках своей игры президент то отправляет все правовые акты новых властей в Конституционный суд, то, наоборот, ищет примирения. Последнее проявилось на недавней неформальной встрече с премьером и ключевыми министрами нового правительства, так называемом Совете кабинета министров. Там Дуда благосклонно выслушал доклад премьера о состоянии дел в польской экономике и с озабоченным лицом принял длинный список польских политиков и общественников, которых прослушивали с помощью Pegasus.

Молодежь против бюрократов

Смена «ПиС» во власти противостоящими им либералами связана с изменением среднего возраста польского избирателя. Так, на выборах 2006 года молодежь и средний класс, разочарованные в правивших тогда левых, остались дома. И таким образом отдали право определять представительство народа во власти «мохеровым беретам» — то есть избирателям «ПиС», людям старшего поколения, малого достатка, зачастую из небольших польских городов и сел.

Тот приход во власть закончился для «ПиС» развалом коалиции и внеочередными выборами, на которых победила «Гражданская платформа». Однако в 2015 году, после серии скандалов уже в «Гражданской платформе», молодежь и активный либеральный электорат снова остались дома — и в результате к власти вновь пришла «ПиС». После восьми лет власти этой партии в 2023 году почти все ее противники мобилизовались настолько, что на избирательные участки выстроились очереди подлиннее, чем в начале 2024-го можно было видеть у штабов российского политика Бориса Надеждина. Явка составила рекордные 74%.

Победить либералам помогла широкая коалиция с левыми, центристами и аграриями, а также готовность идти навстречу пожеланиям молодых избирателей. Так, например, в новом правительстве появилось министерство равенства, которое возглавила активистка Катажина Котула, попросившая называть себя в женском роде — «министра» (в отличие от русского языка, в польском уже изначально существовали такие феминитивы, как «поэтка» или «директорка», однако слово «министра» по степени новизны для польского уха примерно соответствует русским неологизмам «врачиня» или «психологиня»). Вообще секретом победы Туска и его окружения всегда была открытость новым идеям и новым образованиям на политической сцене.

«ПиС» действовала по-другому: с каждым новым приходом во власть эта партия стремилась «просунуть ногу» в двери тех или иных демократических институтов — перестроить или надстроить их так, чтобы оставить себе задел на будущее или вовсе исключить победу или влияние противника. Так, например, в последние восемь лет «ПиС», помимо министерств и ведомств, активно рассаживала своих людей в польском Совете по ТВ и радио, руководящем государственными электронными СМИ, а заодно создала параллельную, не предусмотренную конституцией структуру — Совет национальных медиа.

Был принят во многом схожий с российским закон об иностранных медиа: компаниям, зарегистрированным вне ЕС, запретили владеть долей в СМИ больше 49%. Из-за этого едва не лишился частоты ключевой польский либеральный телеканал TVN, принадлежащий американской Warner Bros Discovery.

Впрочем, «ПиС» уже много лет с не меньшей враждебностью относится к ЕС как политическому институту и конкретно к Германии, которую устами своего предводителя Ярослава Качиньского обвиняет во всех грехах. Вот и сейчас, во время ожесточенных предвыборных схваток, партия называла своего противника Туска «немецким агентом». Даже проиграв кампанию, она продолжает говорить о «германском влиянии» в деятельности оппонента.

Почему «ПиС» — не «ЕР»

Ситуация в Польше по своему накалу напоминает знаменитые выборы 1989 года, когда коммунистическая власть Польской народной республики под давлением движения «Солидарность» согласилась на свободные выборы и, проиграв их, просто прекратила свое существование, а страна вернула себе старое название — Республика Польша. Тогда президент Лех Валенса и премьер Матеуш Мазовецкий ввели политику «жирной черты», заключавшуюся в люстрации сотрудников, пособников и активистов прежнего просоветского режима.

Арест и лишение мандатов Сейма двух влиятельных силовиков демонстрирует, что и намерения новой власти довольно серьезные. Сами помилованные, кстати, тоже проводят параллели со временами ПНР, называя себя «первыми политзаключенными со времен Польской Народной Республики».

«Поймите, пожалуйста: круглый стол, в результате которого коммунисты решились пойти на свободные выборы, был результатом хоть и вынужденной, но, подчеркиваю, договоренности со стороны власти, ее шагом навстречу народу, — возражает Плученник. — В данном случае никакого стремления к общественному консенсусу нет — со стороны „ПиС“ идет конфронтация».

Эксперт отмечает, что бывшая правящая партия стремится дискредитировать любые дела победившей оппозиции, хотя многое из того, что делали функционеры «ПиС», находясь у власти, вполне достойно стать предметом уголовного разбирательства.

«ПиС» неоднократно называли в Польше «Единой Россией» по-польски. Аналогия, быть может, и заманчивая: «ПиС» впервые пришла к власти под лозунгами борьбы с коррупцией и сейчас уходит под обвинения в ней же; едва ли не главными людьми в их правительстве чуть было не стали два влиятельных силовика. Но медиаэксперт Сахаров не согласен с такой оценкой: «Это настоящая, низовая партия, — говорит о „ПиС“ эксперт, — покажите мне в „Единой России” людей, которые верят в то, что проповедуют, и готовы работать в оппозиции, однажды ею став после потери власти. Да и вообще в состоянии сформулировать, в какой части политического спектра они находятся».

У «ПиС» есть явное стремление с каждым новым приходом во власть закрепиться в ней и максимально дискредитировать своих противников из центра и слева. Те, в свою очередь, ведут себя так, как будто собираются покончить с «ПиС», как покончили в свое время с правительством Войцеха Ярузельского. Успех им совсем не гарантирован: у власти в ближайшие два года находится президент Анджей Дуда, а у «Права и справедливости» достаточно депутатов в Сейме, чтобы сильно осложнить либералам и левым законотворческую деятельность.

«В Польше все-таки, в отличие от России, есть партийная система, — говорит Сахаров, — и именно ее устойчивое функционирование и постоянная политическая конкуренция являются предохранителем от процессов, которые произошли в России».

При этом российской оппозиции есть чему поучиться у польской, считает Сахаров: «Прежде всего — умению вовремя объединиться и разработать программу созидательных действий, не строящуюся на одном только отрицании идеологии предшественника». В качестве примера он приводит инициативы новой коалиции по изменению антиабортного законодательства, переориентацию на сотрудничество с ЕС, выплаты учителям и семьям.