Адвокат и дьявол. Почему Кремль взялся за «зачистку» адвокатуры и какими будут новые правила игры

EN

Арест адвокатов и риск лишиться статуса из-за отъезда за границу

13 октября Басманный районный суд отправил на три месяца в СИЗО трех адвокатов оппозиционера Алексея Навального — Вадима Кобзева, Игоря Сергунина и Алексея Липцера. Всем им вменяется ч. 2 ст. 282.1 УК РФ об «участии в экстремистском сообществе», которым власти РФ считают Фонд борьбы с коррупцией. В тот же день суд в аннексированном Симферополе арестовал на 14 суток и оштрафовал на 45 тысяч рублей адвоката Алексея Ладина, ранее арестованного в Крыму по делу о «дискредитации» армии и за «распространение экстремистской символики». Источник The Insider в адвокатском сообществе уверен, что это просто совпадение: крымским правоохранителям никто бы не стал сообщать о мерах против адвокатов Навального, а в Крыму адвокатов арестовывают с завидной регулярностью.

Вскоре российские юристы опубликовали петицию, призывающую к забастовке, где говорится:

«Сегодня адвокаты в России вынуждены осуществлять профессиональную деятельность в обстановке страха за жизнь и здоровье себя и своих близких, страха произвольного лишения свободы, систематического воспрепятствования адвокатской деятельности и безнаказанного вмешательства в нее, в атмосфере насилия и пыток, устрашения, прямых угроз свободе, здоровью и жизни».

Авторы петиции предложили адвокатам из РФ отказаться от участия в судопроизводстве на трое суток — с 25 по 28 октября. Они потребовали расследовать случаи давления на защитников, прекратить их преследование и освободить тех из них, кто находится в заключении. На момент написания материала петицию подписали более 250 человек.

В ответ на это Федеральная палата адвокатов России (ФПА) опубликовала заявление адвоката Генри Резника, в котором говорится, что адвокатура — «профессиональное, а не политическое объединение». «На данный момент в ФПА отсутствует информация о существе предъявленных обвинений <адвокатам Навального — The Insider> и их обоснованности, мы лишены возможности по делу сформировать профессиональное суждение», — утверждается в заявлении.

Минюст тем временем подготовил поправки в «Закон об адвокатуре», которые предлагают лишать адвокатов статуса в случае их отъезда за границу. По мнению двух источников The Insider, практикующих юристов, эта инициатива правительства возникла в связи с историями адвокатов Ильи Новикова и Ивана Павлова, от которых власти «не знали как избавиться», потому что их долго не лишали статуса после отъезда.

В июне 2023 года Адвокатская палата Москвы лишила Новикова статуса адвоката, в конце ноября Минюст внес его в реестр «иноагентов», а позже юриста объявили в розыск. 9 октября стало известно, что против Новикова возбудили дело о госизмене в форме перехода на сторону противника. Новиков живет в Киеве с 2019 года и называет себя украинским адвокатом. Ранее он заявлял, что его практика в России прекратилась 24 февраля 2022 года и «на всех делах был поставлен жирный крест». При этом Новиков активно выступал в украинских СМИ против российской агрессии в Украине и давал политические комментарии, с начала войны на YouTube вышли сотни эфиров с ним.

Адвокат Иван Павлов осенью 2021 года уехал из России после того, как его обвинили в разглашении данных следствия по делу журналиста Ивана Сафронова, которого обвиняют в госизмене. Его организация «Команда 29» была признана нежелательной в России. 8 ноября Минюст включил Ивана Павлова, Валерию Ветошкину и еще троих бывших сотрудников «Команды 29» в реестр СМИ-«иноагентов».

По словам источника в ФПА, палата недостаточно быстро реагировала на требования Минюста лишить статуса Павлова и Новикова. Адвокаты не хотели подчиняться давлению, которое могло создать прецедент в отношении любого из их коллег по другим поводам. И тогда правительство придумало способ, как обойти ФПА и отбирать статус у уехавших адвокатов напрямую.

При этом источник из числа практикующих юристов отмечает, что в законопроекте есть и положительные моменты. Например, он вводит автоматизированную систему распределения дел по назначению. Сейчас этот процесс устроен недостаточно прозрачно, говорит собеседник The Insider: в каждом регионе коррумпированные адвокаты, близкие к руководству адвокатской региональной палаты, просто распределяют между собой бюджетные деньги на дела по назначению.

«Чтобы боялись браться за политические дела»

Аресту адвокатов Навального предшествовали публичные споры между некоторыми оппозиционерами и представителями ФБК. Соратников Навального упрекнули в том, что они пишут за него посты, а им в ответ пришлось признать, что адвокаты рассказывают ему о происходящем на воле и передают содержание его заявлений. Когда адвокатов задержали, в оппозиционной среде начали упрекать тех, кто запустил разговоры об авторстве постов Навального.

Впрочем, один из практикующих юристов, с которым поговорил The Insider, склоняется к тому, что арест адвокатов Навального не связан с передачей писем на волю:

«Учитывая, что Сергунин и Липцер уже год не работали по делу и вообще не контактировали с Навальным, почему это произошло сейчас? Политическая логика говорит о том, что это чисто кейс под президентскую кампанию».

По словам источника The Insider в ФПА, адвокатов Навального арестовали, чтобы показать, что сейчас с политическими заключенными, важными для Кремля, могут работать только назначенные адвокаты, сотрудничающие с силовиками:

«Они будут следить за тем, чтобы политзаключенные были по-настоящему лишены связи с внешним миром, а не как это было у Навального в последнее время. В случае с адвокатами Навального формальным поводом для возбуждения уголовного дела, скорее всего, стал тот факт, что они были его связными. Государство хочет, чтобы адвокаты боялись браться за политические дела».

По мнению адвоката Ивана Павлова, хотя давление на защитников политзаключенных и стало определенной тенденцией в последние годы, арест сразу трех защитников Навального — массированная атака. Он также связывает задержание адвокатов с подготовительными действиями к предстоящим президентским выборам в России. И хотя власти преследовали цель запугать адвокатов, «к счастью, в стране есть еще юристы, которые честно выполняют свой профессиональный долг и остаются работать в этих непростых условиях», отмечает он.

Адвокат для Навального действительно нашелся довольно быстро. 13 октября Леонид Соловьев согласился представлять его интересы в суде. В интервью изданию «Черта» Соловьев признался, что арест защитников оппозиционера сильно ударил по всей адвокатуре, но, несмотря на риски и угрозу уголовного преследования, он будет защищать Навального. По словам адвоката, для него вступление в это дело — попытка сохранить профессию и себя: «Я адвокат, и я еду выполнять свою работу. Все. Никаких вариантов. Либо я отказываюсь от этой идентичности, и я кто угодно, но уже не совсем адвокат»

По словам Павлова, до недавнего времени адвокатов в суде власти просто игнорировали, потому что не воспринимали как серьезную угрозу режиму, пока те не начинали вести активную деятельность вне судов:

«Власть относилась к адвокатам спокойно, потому что на любой законный аргумент можно было что-то написать. Для этого есть специально обученные люди: следователи и судьи, прокуроры, которые могут любой аргумент обыграть так, чтобы юридически все было обставлено грамотно. Однако власти всегда боялись тех адвокатов, которые работали не только перед судом, но и защищали своих доверителей, выходя из залов судебных заседаний, апеллируя к прессе и общественности. Именно эти адвокаты сейчас представляют особую угрозу для режима, с ними будут бороться, их будут преследовать».

В свою очередь, один из источников среди московских адвокатов в разговоре с The Insider высказал мнение, что основная проблема в России не в адвокатах, а в судебной системе, которая не нуждается в адвокатуре. «Сами прокуроры говорят, что раньше процессы не были такой легкой прогулкой, как сейчас, — говорит он. — Сейчас достаточно поставить „картонного прокурора“, и все. И систему эту выстроили, если говорить о Москве, судьи Ольга Егорова и Вячеслав Лебедев».

Другой источник в адвокатском сообществе при этом замечает, что некоторые адвокаты плотно занимаются темой мобилизации, защищают граждан и при этом продолжают работать, хотя тема для государства, очевидно, чувствительная. Даже неплохо зарабатывают, учитывая количество дел. По его словам, «таких адвокатов много, но это не означает, что у них все хорошо и что они не оглядываются и не примеряют на себя эту ситуацию с адвокатами Навального».

Раскол в Федеральной палате адвокатов

27 февраля 2022 года члены Совета Федеральной палаты адвокатов подписали антивоенное письмо (сейчас оно удалено с сайта ФПА), подписантам немедленно был вынесен «своеобразный смертный приговор», говорит собеседник The Insider в палате.

В ноябре 2022 года вице-президент ФПА Вадим Клювгант и заместитель президента Константин Добрынин, которые были среди подписантов, вышли из Совета палаты, так как адвокатов вынуждали согласиться с решением России об аннексии территорий Украины. В заявлении об уходе они написали, что в связи со сложившимися обстоятельствами не могут участвовать в работе Совета палаты. Через несколько дней их примеру последовал Генри Резник.

За антивоенным обращением последовал скандал: часть членов Совета ФПА выступила на следующий день с обращением в поддержку «спецоперации». Сторонники Алексея Навального внесли подписантов в список тех, против кого ЕС следовало бы ввести санкции. В результате оба обращения были удалены с сайта ФПА, а от тех, кто подписал антивоенное заявление, по словам источников The Insider, требовали отозвать подписи.

Источник The Insider в ФПА рассказал, что один из подписантов антивоенного обращения — президент АП Московской области Алексей Галоганов — отозвал свою подпись и подписал альтернативное обращение.

В декабре 2022 года президент ФПА Юрий Пилипенко, казавшийся системе своим до того, как подписал антивоенное письмо, был демонстративно смещен с поста. В адвокатском сообществе были опасения, что его место займет адвокат Михаил Толчеев, которого обвиняют в связях с силовиками и потворстве российским властям, говорит источник в ФПА. Однако должность президента заняла до этого малоизвестная адвокат Светлана Володина. «Это даже не компромиссный вариант, а хороший вариант», — приводит мнение сообщества собеседник The Insider.

Вскоре после этого в так называемых ДНР, ЛНР, а также оккупированных Херсонской и Запорожской областях были сформированы новые адвокатские палаты, напоминает источник в ФПА. Позже Володина вошла в коллегию Минюста.

«Адвокатура обескровлена». Белорусский пример

Ситуация в российской адвокатуре вскоре будет напоминать белорусскую, где многие юристы уже столкнулись с беспрецедентным давлением на адвокатское сообщество, предполагают белорусские юристы, с которыми поговорил The Insider.

До 2010 года репрессии в отношении адвокатов в Беларуси носили точечный характер, что соответствовало индивидуальным репрессиям в отношении представителей оппозиции. «В 2011 году жертвой такого подхода стало около десяти адвокатов. Они были лишены лицензий, изгнаны из коллегии, и, по-моему, никто из них уже не вернулся в профессию», — говорит юрист правозащитного центра «Вясна» Павел Сапелко.

В то же время, как ни странно, репрессии в отношении конкретных адвокатов сопровождались улучшением экономической составляющей деятельности адвокатуры в целом, отмечает юрист: «Измененный в 2011 году закон об адвокатуре еще больше закрепил зависимость адвокатуры от Министерства юстиции. Но в то же время он предоставил в виде компенсации своеобразную возможность осуществлять деятельность в различных формах. Так, в Беларуси, помимо имевшихся до того юридических консультаций (единственной формы работы адвокатов), появились адвокатские бюро, стала возможна индивидуальная деятельность».

К 2020 году эти изменения дали определенные плоды, рассказывает Сапелко. Несмотря на то что законодательством предусматривались строгий контроль за адвокатурой и возможность вмешательства Министерства юстиции в деятельности адвокатуры, адвокаты стали более независимы. В первую очередь это было связано с тем, что появились финансовая независимость и возможность более свободно осуществлять свою деятельность, получать дополнительное образование и так далее.

В результате в 2020 году сотни адвокатов выступили в защиту белорусов от нарушений, связанных с применением запрещенных видов обращения, пыток. Также они защищали людей в судах от уголовного и административного преследования. По словам юриста, именно после этого начались индивидуальные санкции в отношении адвокатов, а также в срочном порядке было изменено законодательство об адвокатуре:

«Адвокатура круто развернулась в обратную сторону, практически вернулась к тому положению, которое было до 2011 года, в той части, которая касалась организационной структуры. Появились дополнительные меры по контролю и вмешательству со стороны Минюста в ее деятельность. Десятки адвокатов были вынуждены уехать из страны, опасаясь уголовного преследования. В результате адвокатура и качественно, и количественно обескровлена. В ней насаждаются совершенно несовместимые со стандартами профессии обычаи, правила и обстановка. На сегодняшний день почти невозможно заключить в стране договор с адвокатом по политическим делам. В лучшем случае защитник будет более или менее старательно работать по назначению».

Один из юристов проекта «Право на защиту», пожелавший остаться анонимным, рассказал The Insider, что в конце 2021 года в закон были внесены изменения, которые лишали юристов возможности работать в адвокатском бюро и заниматься индивидуальной деятельностью. Им оставалась только деятельность в составе юрконсультаций, устроенных по советским лекалам. Также было введено правило, согласно которому все органы адвокатского самоуправления назначались Минюстом, то есть выборность сохранилась, но если выбирается кто-то, с кем не согласен Минюст, то ведомство предлагает своего кандидата. Кандидат Минюста считается назначенным, если неугодного кандидата два раза подряд не выбирают. Также, по словам собеседника, у Минюста множество полномочий по возбуждению делопроизводств.

Кроме того, говорит юрист, давление на адвокатов ведется по психологической линии: «Им внушают, что адвокат должен сидеть и молчать, что он не должен выступать, а если нарушаются права, надо идти не к СМИ, а в республиканскую коллегию адвокатов». Однако обращаться в коллегию бесполезно, говорит собеседник. Если адвокат предает огласке, что его подзащитного избили, а дела нет, милиция пишет представление Минюсту, и тот лишает лицензии адвоката из-за того, что он якобы дал «непрофессиональный и не соответствующий действительности комментарий».

«Коллегии адвокатов обязаны следить за соцсетями защитников. Да, это прямой приказ, он даже публиковался у нас на сайте, — отмечает источник. — Это постановление совета Белорусской республиканской коллегии адвокатов».

Один из самых главных методов запугивания в стране — уголовное преследование адвокатов, говорит представитель «Права на защиту». За 2021 год было заведено более 20 дисциплинарных производств в связи с привлечением адвокатов к административной ответственности. Из них подавляющее большинство — политические:

«В стране идет планомерный отказ от правосудия по политическим делам. Это четкий и управляемый процесс. Есть протокол, и всем дают сутки. Поэтому процесс поиска адвоката для политического дела у нас сейчас строится так: мы ищем разведенную женщину с детьми, потому что ей не дадут сутки. Сутки — это способ выкидывания адвоката из процесса и лишения лицензии».

Лишают лицензии, как правило, всех адвокатов, которых судят по административным делам, поясняет юрист. «Преследование адвокатов через фальсификации процесса — это рабочая схема, — отмечает он. — Нельзя найти адвоката, который не защищал бы кого-то по политическому делу, поэтому сам по себе фактор участия в политическом процессе перестал был отличающим. Наказывают за защиту самых радикальных политических заключенных, за активизм, за жалобы. Милиция уже протоптала эту дорожку и использует для своих интересов. Адвокаты сейчас тише воды ниже травы».

Иногда адвокаты получают и реальные сроки. Сейчас шесть юристов в Беларуси находятся в заключении. «Самое громкое дело — осуждение Александра Данилевича на 10 лет за якобы призывы к санкциям. Он якобы готовил письма для независимых профсоюзов, рабочих комитетов и спортивных организаций о введении санкций. Данилевич консультировал по вопросам, которые государству не понравились. Утверждается, что он давал интервью экстремистскому источнику. Это стандартный приговор: с кем-то поговорил — получи свои шесть лет за содействие экстремистской деятельности», — рассказывает юрист. При этом экстремистскими источниками признаны абсолютно все независимые СМИ.

Илья Салей, адвокат штаба Виктора Бабарико и Светланы Тихановской, также отмечает, что ситуация с адвокатами, защищающими политических заключенных в Беларуси, катастрофическая. «Юристы, которые продолжают защищать политических заключенных, несмотря на очевидные риски, как профессиональные, так и личные, делают это непублично, потому что любая публичность в сегодняшних белорусских реалиях в геометрической прогрессии повышает угрозу личной безопасности и угрозу столкнуться с лишением права на профессию», — говорит он.

Представлять интересы лидеров демократической оппозиции в стране сегодня невозможно даже подпольно, рассказывает Салей. «Адвокатов по надуманным предлогам не допускают к клиентам, находящимся в условиях инкоммуникадо. К примеру, уже более семи месяцев нет никаких сведений о Викторе Бабарико и Маше Колесниковой», — напоминает он.

По словам юриста, адвокаты часто отказываются представлять интересы политических заключенных, а найти адвоката для политических лидеров, таких как Бабарико или Колесникова, просто нереально.

«Основных рисков, с которыми сталкиваются адвокаты, представляющие политических активистов или лидеров — два: риск лишения лицензии и уголовное преследование. Лишение лицензии на право осуществления адвокатской деятельности происходит по одному из двух надуманных оснований: либо за совершение проступка, якобы несовместимого с высоким званием адвоката (обычно за какие-то публичные заявления адвокатов в СМИ, направленные на защиту клиента), либо в связи с якобы недостаточной квалификацией. На практике адвоката вызывает квалификационная комиссия, задает ему несколько вопросов и через несколько минут приходит к выводу, что адвокат, успешно осуществлявший адвокатскую деятельность на протяжении последних двадцати лет, оказывается недостаточно квалифицирован для продолжения своей работы.

Что касается уголовного преследования адвокатов — в основном это происходит в связи с тем, что белорусские силовые структуры ставят знак равенства между защитниками и людьми, которых они представляют, и в связи с этим адвокатов задерживают в качестве соучастников», — говорит Салей.

По его словам, адвокаты, лишенные права на профессию в Беларуси или столкнувшиеся с незаконным уголовным преследованием и, как следствие, вынужденные уехать из страны, в большинстве своем сегодня продолжают активную работу и за границей:

«Эта активность не всегда публичная, но она не ограничивается предоставлением консультаций белорусам. В качестве яркого примера можно привести недавно зарегистрированную в Литве „Белорусскую ассоциацию адвокатов прав человека“ — это некоммерческая организация, которая создана, пожалуй, самыми активными адвокатами, вынужденными выехать из страны. Ребята сегодня достаточно активно взаимодействуют с международными организациями, в том числе и с Организацией Объединенных Наций, с различными международными и национальными юридическими ассоциациями, в основном по вопросу прав человека и адвокатуры в Беларуси».

По мнению юриста, адвокатура в России сегодня проходит тот же путь, который адвокатура в Беларуси уже прошла, только с отставанием в несколько лет, и конечной точкой этого пути будет окончательная потеря ее независимости от государства:

«Будут иметь место как точечное давление на адвокатов, так и системные изменения в законодательстве. И когда эти изменения произойдут, это и будет конечной точкой на пути потери независимости российской адвокатуры. По этой причине лишь единицы из тех адвокатов, которые были лишены права на профессию в Беларуси, уехали и получили статус адвоката в России. Они просто не хотели жить и работать в системе, из которой, собственно, и пытались уехать. Поэтому все они сейчас находится в странах Евросоюза».

Впрочем, источник The Insider в адвокатском сообществе не согласен с утверждением, что Россию ждет белорусский сценарий. По его мнению, он нереализуем в России, потому что Лукашенко за два года лишил статуса 25% всех адвокатов, а в России 80 тысяч адвокатов и никто не сможет лишить статуса 20 тысяч человек.

История репрессий в отношении адвокатов в России

В 2019 году международная правозащитная группа «Агора» опубликовала доклад «Адвокатура под ударом», в котором рассматриваются сто случаев преследования и расправ над адвокатами за десять с лишним лет.

Так, в январе 2009 года известный адвокат и правозащитник Станислав Маркелов и сопровождавшая его журналистка «Новой газеты» Анастасия Бабурова были застрелены в центре Москвы. С ними расправились неонацисты за то, что они защищали интересы антифашистов.

В 2011 году в Рязани у двери своей квартиры была убита адвокат Ирина Фетисова. Нападавшие нанесли ей несколько ударов ножом в шею. Тремя годами ранее в Санкт-Петербурге произошло похожее нападение на видного адвоката Иосифа Габунию, однако раненый юрист смог выбить нож и добраться в больницу.

В апреле 2017 года киллер зашел в подъезд дома вслед за председателем столичной коллегии адвокатов «Дельфи» Натальей Вавилиной и застрелил ее. В 2019 году стало известно о смерти при странных обстоятельствах иркутского адвоката Галины Музыка в Усолье-Сибирском и остановке сердца защитника Владимира Гапонова прямо в ходе судебного заседания.

Многие репрессии связаны с делом ЮКОСа. Так, юрист Василий Алексанян расплатился свободой и жизнью за то, что защищал Михаила Ходорковского и других фигурантов. Адвокаты Иван Колесников и Павел Ивлев вынуждены были покинуть Россию и получить политическое убежище. 24 мая 2019 года Хамовнический райсуд Москвы заочно приговорил Ивлева к десяти годам лишения свободы по обвинению в хищении 195 млн тонн нефти, что на 100 млн тонн больше, чем вменяли самому Ходорковскому. Также в присвоении «черного золота» подозревали адвоката Елену Аграновскую, заключив ее под стражу, однако через неделю освободили.

Адвокат Ольга Артюхова в 2003–2004 годах подверглась преследованию со стороны Минюста за якобы переданную ей в СИЗО «Матросская тишина» записку арестованного руководителя ЮКОСа. Адвоката обыскали и изъяли у нее документы, содержащие адвокатскую тайну. Совет Адвокатской палаты Москвы отказал в привлечении коллеги к дисциплинарной ответственности, но Минюст обратился в суд. В итоге Артюхова сложила полномочия адвоката по семейным обстоятельствам.

Авторы доклада отмечают, что защитников по околополитическим делам неоднократно допрашивали, проводили у них обыски. В какой-то момент пошли по наиболее одиозным, наиболее публичным и политизированным адвокатам — Марк Фейгин, Иван Павлов, Илья Новиков, Михаил Беньяш.

Осенью 2019 года в Тульской области судебные приставы избили и задержали адвоката Дмитрия Сотникова.

Весной 2020 года полицейские в Кабардино-Балкарии напали в отделении на трех женщин-адвокатов, отняли телефон с видеозаписью и вытолкали их на улицу, а после затащили одну из защитниц — Диану Ципинову — обратно в здание, надели на нее две пары наручников и всю ночь угрожали «пустить по кругу». Никто из силовиков не понес за это ответственности.

Иван Павлов, адвокат Ивана Сафронова, осенью 2021 года уехал из России, после того как его обвинили в разглашении данных следствия. Его организация «Команда 29» была признана нежелательной в России.

Вскоре после этого в Удмуртии был задержан другой адвокат Сафронова, президент Адвокатской палаты Дмитрий Талантов, бывший президент региональной адвокатской палаты. Он стал первым адвокатом, против которого было возбуждено дело по статье о «фейках» про российскую армию. Ему грозит до 15 лет лишения свободы, полтора года он уже провел в СИЗО.

В аннексированном Крыму неоднократно задерживали адвокатов Эдема Семедляева, Назима Шейхмамбетова, Айдера Азаматова и Эмину Авамилеву за то, что они защищают права крымских татар.