Общество
На фоне новостей о том, что антитела к коронавирусу обнаружены у существенно большего количества людей, чем считалось, наблюдается заметное оживление публики: раз коллективный иммунитет с COVID-19 сформируется раньше, чем предсказывают модели — значит, ограничения можно снимать раньше. Так ли это?
Коллективный иммунитет к инфекции возникает, когда организм существенной доли людей в популяции уже встречался с патогеном и «запомнил» его. Обычно на выработку антител требуется много дней, причем ранние антитела связывают свою жертву куда менее прочно, чем поздние (это называется созреванием аффинности антител). Расправившись с «вторженцем», организм сохраняет инструкции по синтезу тех самых поздних, максимально эффективных антител в особых клетках памяти. Теперь, если организм вновь встретится с этим патогеном, нужные антитела начнут вырабатываться сразу, без длительного этапа настройки. Когда подобные инструкции есть у многих людей, у патогена нет шансов широко распространиться: перепрыгнув на очередного носителя, вирус или бактерия немедленно уничтожаются «подготовленным» иммунитетом и цепочки заражения обрываются, не начавшись.
Процент носителей антител и клеток памяти неодинаков для разных болезней. Чтобы без карантинов остановить распространение SARS-CoV-2, по расчетам, необходимо обеспечить иммунитетом 60–70% населения. Еще один вопрос, как долго такой иммунитет будет держаться. Макаки-резусы, которых заражали человеческим SARS-CoV-2, спустя месяц повторно не заболевали. Наверняка не заболеют и дольше, эксперимент еще продолжается. Иммунитет к «простудным» коронавирусам держится много месяцев, титр антител к «злобному» родственнику нынешнего вируса SARS (вирус атипичной пневмонии) начинал уменьшаться через три года.
Иммунитет к коронавирусу будет держаться как минимум месяц, скорее всего, и дольше
Так когда можно будет снимать карантин? Повод для оптимизма, вроде бы, дает исследование, авторы которого протестировали кровь 3285 жителей округа Санта Клара — это в Кремниевой долине — и на основании этих данных заключили, что от 3% до 4% сантакларцев имеют антитела к коронавирусной инфекции. Журналисты, написавшие об этом исследовании, аппроксимировали цифры на все население — причем не только США, но и других стран. Разумеется, так делать нельзя. Данные, полученные в работе, приложимы только и исключительно к округу Санта Клара — да и то, скорее всего, даже для этой локации они не отражают реальную картину. Причем неясно, в какую именно сторону не отражают: в смысле больше там на самом деле заболевших или меньше. Неопределенность связана с методологией эксперимента и совсем устранить ее чрезвычайно трудно. В чем дело?
Авторы набирали добровольцев для тестирования через Facebook: людям, заходившим в соцсеть в Санта Кларе, показывали таргетную рекламу с приглашением поучаствовать. Такой способ рекрутирования удобен и дешев, но соответствует ли набранная выборка реальной демографии? Очевидно, нет. Facebook пользуются далеко не все жители Санта Клары — и, скорее всего, те, кто использует соцсеть, моложе тех, кто не использует. То есть мы сразу получаем недопредставленность как минимум по возрасту. Кроме того, имеется дисбаланс по полу (большинство участников были женщинами) и расе (большинство — белые). По каким еще параметрам набранные пользователи Facebook отличаются от тех, у кого аккаунта нет, мы не знаем: для этого нужно проводить отдельное исследование. Но, как минимум, может играть роль материальное положение: те, кто согласился, должны были приехать в определенное место и сдать кровь из пальца — а учитывая, что общественный транспорт в Санта Кларе и до эпидемии работал так себе, а уж во время и вовсе почти не существует, добраться до ученых можно было только на машине. Это означает принадлежность участников как минимум к среднему классу (что косвенно отражено и в расовом составе). При этом, с высокой вероятностью, среди более бедных слоев болезнь должна быть распространена шире, так как из-за необходимости зарабатывать на жизнь эти люди чаще не соблюдают карантин.
Авторы признают, что фейсбучная публика не отражает реальный состав Санта Клары и пытаются сгладить это несоответствие, выравнивая разные категории по «весу». Ну то есть, скажем, 2/3 исследованных — женщины, а в реальности в округе женщин и мужчин поровну, и авторы делят количество серопозитивных (то есть имеющих антитела к вирусу) женщин на 1,33. То же самое с афро- и латиноамериканцами, азиатами, жителями «перепредставленных» районов округа и т. д. Но беда в том, что при таком подходе в каждой из подгрупп оказывается мало людей и для таких небольших цифр погрешность может быть очень велика — особенно учитывая, что антитела есть у небольшой части населения.
Дальше: участникам разрешалось привести с собой одного ребенка. Ясно, что хотелось посмотреть, что там с антителами у детей, но проблема в том, что результаты, скажем, мамы и ребенка не являются независимыми. Если в семье болен (пусть и бессимптомно или со слабой симптоматикой) кто-то один, высока вероятность, что все остальные тоже переболеют — хотя мы пока не знаем, какова она точно. То есть если бы все участники были парами родитель-ребенок (а в реальности их была треть), то процент обнаруженных инфицированных был бы во столько раз больше, чем в реальности, во сколько раз семей с детьми больше, чем одиноких. Понятно, что для коллективного иммунитета важна общая цифра имеющих иммунитет, но членов одной семьи, особенно в условиях карантина, когда закрыты школы, нельзя считать за полноценную иммунную единицу, так как они живут вместе и не ходят в разные места. То есть семьи показывают нам локальные «сгустки» иммунитета, а не его реальное распределение.
Собственно, любые «местечковые» исследования грешат этим: мы видим картину где-то в одной локации, и она может очень существенно отличаться от картины в другом месте. Очевидно, что количество переболевших в Москве и Урюпинске будет, мягко говоря, неодинаковым — как в абсолютных, так и в относительных показателях. Поэтому проверять сероконверсию (количество антител к болезни), безусловно, нужно, но не нужно распространять локальные результаты на все население. И уж особенно не стоит доверять заявлениям, за которыми не стоят научные подтверждения. Так, например, команда исследователей из Бонна сообщила, что в Хайнсберге — одном из самых пострадавших от эпидемии немецких городов (там все началось с карнавала, где один носитель перезаражал множество людей) — доля счастливых обладателей антител достигает аж 14%, вот только дальше заявления на пресс-конференции дело не дошло: ни статьи, ни хотя бы препринта пока никто не видел.
На самом деле, чем дольше развивается эпидемия, тем больше выравнивается «плотность» заболевших. И это может быть не только хорошо, но и плохо, потому что в местах, где случаев было мало, эпидемию не ждут. Точнее, ждут очень расслабленно. Феномен неожиданного появления болезни и, соответственно, разрушительных последствий наблюдался во времена «испанки». Первая волна затронула большие города и отступила летом на фоне ограничительных мер. Люди расслабились, стали больше перемещаться — зимой пришла вторая волна. И она была намного хуже: неожиданно оказалось, что заболевшие есть не только в крупных населенных пунктах. И они начали одновременно попадать в больницы и умирать. То же самое может произойти и сейчас: страны, где установилась хорошая динамика снижения числа новых заболевших, да еще на фоне «обнадеживающих» серологических исследований, резко отпустят ограничения, и мы можем получить повторение истории с «испанкой».
Вторая волна эпидемии может застать врасплох расслабившихся людей
У исследования есть и другие проблемы: недавно закончился сезон простуд, поэтому у многих испытуемых могут быть антитела к коронавирусам, которые их вызывают. Они могут кросс-реагировать и давать ложноположительные результаты. И хотя авторы сделали корректировку на специфичность теста (процент ложноположительных), он все равно может искажать результат, так как процент носителей таких «замыливающих» антител сейчас особенно высок.
Все это не означает, что мы никогда не узнаем, сколько же людей на самом деле переболело SARS-CoV-2. Узнаем. Просто не сейчас, а когда накопится много таких исследований. И сначала результаты будут только для конкретных мест, так что решения о продолжении или оставлении карантинных мер нужно будет тоже принимать локально.