Новости
Борис Надеждин передал подписи за выдвижение его в качестве кандидата на российских президентских выборах в ЦИК. Документы, представленные им для регистрации, не вызвали нареканий в Центральной избирательной комиссии.
Подписи будут проверять в течение десяти дней — ответ Надеждину должны предоставить до 10 февраля. Ранее он заявлял о том, что ему удалось собрать в России около 200 тысяч подписей, из которых в ЦИК будут переданы 105 тысяч, не вызывающих никаких нареканий. Подписи, собранные за рубежом, штаб Надеждина решил не сдавать, опасаясь того, что они могут быть признаны недействительными.
The Insider попросил экспертов и общественных деятелей высказаться о том, как они относятся к Борису Надеждину и его кампании, основным пунктом которой является прекращение войны.
Андрей Звягинцев, режиссер:
«В известном мифе Зевс так разгневался на род человеческий, что наслал на него все напасти, заключив их все в ящик Пандоры. Мор и голод, чума и смерть, насилие и убийства — все ужасы этого мира содержались в нем. Из любопытства Пандора открыла этот ящик, и все эти беды разлетелись по миру. Она успела захлопнуть крышку, и теперь там сохраняется одна, единственная и последняя — имя ее надежда. Интерпретировать эту напасть можно как ложная надежда.
Всем нам хочется верить, что что-то же можно изменить в общем строе нашей такой мрачной теперь жизни. Ну, ведь невозможно же, чтобы было иначе. И таким-то образом люди и питают свою веру в изменения к лучшему. Огромные очереди в штаб Надеждина — это маркер запроса общества на перемены, и уж это-то совершенно очевидно. А что с этим будет в недалеком будущем, никто не знает. Остаются только мрачные догадки и истончившаяся до волоса робкая надежда. Самоназвавший себя Зевсом думает теперь, как ему с этим быть».
Александр Подрабинек, журналист, правозищитник:
«Это голоса против войны, против Путина и против нынешней диктатуры. Надеждин — просто способ это высказать. Он — малоизвестный человек, в политике непонятный, программы его двусмысленные. То, что он говорит, не выражено ясно. Вот, например, Надеждин предлагает в первый день своего президентства призвать Украину и ее союзников к мирным переговорам. Не отвести войска, не восстановить государственную границу России в международно признанном виде, а призвать к миру. Это фактически то же самое, что предлагает Путин сегодня — безо всяких условий, без отказа от аннексии и оккупации. Позиция Надеждина во многом такая, что делает его фигуру несерьезной. При по-настоящему свободных выборах у него никаких шансов бы не было.
У власти две основные задачи: придать легитимность избирательному процессу, показать, что якобы есть разные точки зрения, разные политики, „конкурентная“ борьба и так далее. Она не допустит самостоятельной игры и самостоятельности таких людей. Возможно, Надеждина даже не зарегистрируют как кандидата, если увидят в обществе поддержку оппозиционных идей. Российская власть на своем и белорусском опыте научилась, что так лучше не делать».
Яна Троянова, актриса:
«Как я отношусь к выдвижению Надеждина? Ровно так же, как и к выдвижению в свое время Прохорова и Собчак. Надеждин — не символ протеста, потому что здесь важнее люди, которые стояли в тех очередях. В ситуации, сложившейся сейчас в России, в условиях репрессий и террора, они смогли почти официально выйти и подышать свежим воздухом, побыть друг с другом, увидеть друг друга и понять, что мы есть, что в России продолжаются протесты. Надеждин предоставил эту площадку — а точнее, ее предоставило правительство, которое не подозревало, что появится столько смельчаков.
Так что символ этого протеста — сами люди. Я даже радовалась в какой-то момент, что у них появилась такая короткая возможность объединиться. Мы здесь за границей можем говорить, свободно передвигаемся, делаем оппозиционные проекты, но у тех, кто остается в России, нет такой возможности. Через Надеждина она появилась, но радость была недолгой, потому что, кажется, что эти люди ставят подписи под своим приговором».
Михаил Комин, политолог:
«Воодушевление, которые мы видим среди части демократически ориентированного электората, важно и без факта того, зарегистрируют Надеждина или нет. Люди увидели, что они не одиноки в своих настроениях, и смогли проявить свою антивоенную позицию. Какой-то уровень консолидации и трансформация ее в другие действия, которые носят такой же безопасный характер, сохранятся и усилятся после того, когда Надеждина, вероятно, не допустят до выборов».