Новости
14 июня Госдума рассмотрит законопроект о запрете «смены пола» (такую формулировку используют власти для описания некоторых этапов трансгендерного перехода) с помощью хирургической операции и изменений в паспорте. В Госдуме уже сделали заявление о том, что «смена пола — миф», исключение оставили лишь для детей с врожденными аномалиями, а члены Комитета Госдумы поддержали законопроект и рекомендовали депутатам принять его. Как объяснили в разговоре с The Insider эксперты, работающие c людьми ЛГБТК+, в Госдуме используют некорректный и трансфобный термин «смена пола», а также хотят принять самый жесткий вариант законопроекта, который запретит трансгендерным людям абсолютно все: начиная сменой документов, заканчивая хирургическими манипуляциями. В итоге это приведет к появлению подпольного хирургического рынка и росту случаев гендерной дисфории (стресса и чувства неудовлетворенности назначенной гендерной ролью).
Неф Целлариус, координатор программы равного консультирования для трансгендерных людей ЛГБТК+ группы «Выход»:
«„Смена пола” — некорректный термин, который используют для упрощения. Но в ЛГБТК+ сообществе так никто не говорит, говорить так считается некорректным и трансфобным, потому что „медицинский пол“ — это семь разных компонентов, и „сменить“ можно не все из них. Если мы говорим, что т-человек (трансгендерный человек) „меняет пол“, мы очевидно не ждем, что он сможет изменить, например, хромосомный — он же генетический — пол. Так про какой пол речь?
Именно чтобы не создавать таких медицинских коллизий, используют термин „трансгендерный переход“. Это то же самое, но тактичнее и без вопросов к содержанию. Трансгендерный переход в России на сегодняшний день подразумевает три независимых процесса. Транс-персона может выполнять один, два, все три или не выполнять никакого.
Юридический переход — смена документов, медицинский переход — изменения тела и социальный переход — интеграция в общество в соответствии со своей гендерной идентичностью. Повторюсь, не обязательно делать „полный набор”. Есть люди, которые, например, меняют документы и делают социальный переход, но не прибегают к медицинским вмешательствам. Или, наоборот, есть те, кто принимает гормональную терапию, но не меняет документы по каким-то причинам. Про всех этих людей можно с равной долей корректности говорить, что они делают переход.
Сейчас Госдума рассматривает самый жесткий вариант закона, который запретит абсолютно все — и смену документов, и любые медицинские манипуляции, будь то хирургия или гормональная терапия. И это — настоящий кошмар для многих трансгендерных и небинарных людей.
К сожалению, даже сейчас есть люди, которые подпольно принимают гормональную терапию. Стоит отметить, что ГТ — это основной компонент медицинского перехода. Часто гормональная терапия является достаточным лечением для того, чтобы человек перестал испытывать гендерную дисфорию. Правильно подобранная грамотным врачом ГТ дает заметные внешние изменения.
Самостоятельный прием гормонов опасен для здоровья и может привести к необратимым последствиям, в том числе поставить крест на всем процессе перехода. К сожалению, даже сейчас есть люди, которые делают это сами. Мы опасаемся, что с выходом закона появится и подпольный хирургический рынок, что, безусловно, может привести к ужасным последствиям для здоровья и жизни трансгендерных людей.
И никто не „меняет пол” в паспорте только потому, что человек выглядит, например, как мужчина, а документы у человека женские. Даже сейчас для смены гендерного маркера и допуска к хирургии нужно пройти комиссию из четырех специалистов: сексолога, клинического психолога и двух психиатров. Наблюдение пациента перед комиссией, к слову, может занимать до двух лет, то есть это не всегда быстрый процесс. Поменять документы можно только при положительном заключении комиссии. С вводом нового закона будет нельзя и так».
Игорь Кочетков, правозащитник, один из основателей «Российской ЛГБТ-сети»:
«Трансгендерный переход — понятие не юридическое, а скорее социологическое. Здесь имеется в виду весь процесс, в том числе процесс социальной адаптации человека. Он может начинаться задолго до хирургических и юридических действий и продолжаться всю жизнь, и даже после того, как это совершено, потому что полная интеграция — это вещь сложная. По моему мнению, лучше в контексте этого закона не употреблять выражение „трансгендерный переход”.
Понятие „смена пола”, которое присутствует в этом законопроекте, придумано вот этими малограмотными депутатами Госдумы, которые принимали закон и о „пропаганде”. Тогда впервые появилось понятие „смена пола” в законодательстве, и что это такое — не совсем понятно. В старом законодательстве есть понятие „изменение пола”, и под этим понимается очень конкретная вещь: изменение записи в актах гражданского состояния. В законе об актах гражданского состояния понятие „изменение пола” было употреблено еще в 1998 году, этот закон продолжает действовать.
Этот законопроект, который сегодня Госдума собирается в двух чтениях рассматривать, подразумевает в том числе отмену этой нормы, то есть отмену четвертого абзаца 70-й статьи закона „Об актах гражданского состояния”. Возможность внесения записей в акты гражданского состояния и возможность изменения гендерного маркера уничтожается, то есть запрещается юридическая смена пола.
Что касается медицинских действий, то там не сказано про операции, а сказано про любые медицинские вмешательства. Что под этим понимается, я не знаю, но предполагаю, что во втором чтении появятся какие-то уточняющие формулировки. Как минимум, Минздрав будет на этом настаивать. Комитет Минздрава предполагает, что законопроект требует юридической и технической доработки в части терминологии и уточнений в части синхронизации с законом „Об охране здоровья” и с актами гражданского состояния.
Когда ответственный комитет принимал закон о „пропаганде” в декабре, они тоже писали, что нужно уточнять формулировки, но ничего уточнять не стали. Государственный аппарат вошел в стадию хаотичной деятельности, когда они не соблюдают ни свои законы, ни свой регламент, ни свои рекомендации, точнее, дают их, но не соблюдают. Так что неясно, изменится ли что-то во втором чтении.
По факту закон запрещает людям оказывать медицинскую помощь, в которой они нуждаются, потому что диагноз „транссексуализм” в МКБ-10 никто не отменял. Есть некое состояние, находясь в котором человек нуждается в медицинской помощи. Это факт, потому что это состояние приводит к гендерной дисфории, то есть к серьезному стрессу, депрессивным расстройствам и рискам суицидального поведения. В этом состоянии люди нуждаются в профессиональной медицинской помощи, и вот этот закон запрещает медицинским работникам оказывать медицинскую помощь. Для практики российского законодательства это прецедент, который опасен не только для трансгендерных людей, но и для всего общества. Завтра они могут принять закон, который запретит оказывать помощь больным сахарным диабетом. Вдруг у них возникнут какие-то идеологические соображения по этому поводу?
„Сменить пол” в домашних условиях невозможно, это не аборт даже, который технически можно совершить в домашних условиях. Если мы говорим о хирургических операциях, то вы можете себе аппендицит вырезать в домашних условиях? А это гораздо более сложные вещи. Есть операции на гениталиях, молочных железах и так далее. Если человек в домашних условиях, простите, попытается себе член отрезать — говорят, что были такие прецеденты, — и если такого человека спасут, то, скорее всего, просто поместят в психиатрическое лечебное учреждение. Само собой, это не является основанием для смены документов. Сейчас ничто не будет являться таким основанием».
В декабре 2022 года президент России Владимир Путин подписал закон о полном запрете «пропаганды» нетрадиционных сексуальных отношений и трансгендерного перехода. Согласно ему, за «пропаганду» ЛГБТ, педофилии и смены пола среди физических лиц любого возраста может быть назначен штраф от 50 тысяч до 800 тысяч рублей. При этом под размытые формулировки в законе может подойти все, что покажется властям похожим на ЛГБТ-«пропаганду». В мае 2023 года «Коммерсантъ» со ссылкой на главу комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Нину Останину писал, что в Госдуму будут внесены поправки, запрещающие трансгендерный переход и официальную смену гендерного маркера в документах без проведения хирургической операции.