Новости
В Украине в первые дни войны оказались более 2 тысяч срочников, об этом «Важным историям» рассказал бывший командир группы российской разведки, который воевал с 24 февраля до середины марта. Большинство срочников не знали, что их отправляют на войну.
«По моим данным, всего было более 2 тысяч срочников. Когда мы [наше подразделение] их встречали, мы им оказывали помощь и сразу организовывали эвакуацию, отправляли обратно на территорию России. Мы понимали, что срочникам там делать нечего».
По данным разведчика, срочников отправляли из-за нехватки кадров. При этом бо́льшая часть из них непосредственно во время боевых действий просто впадала в ступор из-за шока — никакого боевого опыта у них не было.
«Для военных, особенно тех, кто без опыта, например, для этих бедных срочников, которых туда впихнули, первые дни были шоком. Например, те, кто из этих регионов [приграничных к Украине], знали, что они уже на территории Украины. А остальные просто ехали и не знали, куда едут, зачем. Поэтому и получилась такая ситуация, которую потом солдаты рассказывали на этих видео украинцам [интервью военнопленных], что „мы не знали вообще, куда мы едем“».
В первое время российские власти открещивались от информации о том, что в боевых действиях участвуют срочники. Президент Владимир Путин уверял, что на войне находятся только офицеры и контрактники, то есть профессиональные военные. По его словам, «призывников нет ни одного» и никто срочников туда отправлять «не собирается».
Очень быстро вскрылось, что это неправда. Уже спустя несколько дней Минобороны заявило, что срочники в Украине все-таки «обнаружены», при этом в плен якобы взяли тех, кто был в тылу. Сколько их, ведомство не уточняло. Примерных оценок тоже не было.
Скандал возник уже в первые дни войны: о переброске призывников в приграничные области и потере с ними связи заявляли в Комитете солдатских матерей, панику подняли родные солдат. О срочниках СМИ писали и в связи с гибелью экипажа флагмана российского флота, крейсера «Москва». Одним из первых, кто рассказал об участии призывников, стал Дмитрий Шкребец, отец матроса Егора Шкребца. Месяцы во флоте отрицали этот факт и смерть срочника на войне: он был «объявлен безвестно отсутствующим в воинской части». Только в июне экипаж затонувшего крейсера признали участниками «спецоперации». При этом Минобороны, противореча самому себе, утверждало, что сам корабль в «спецоперации» не участвовал.
Срочников бросали в зону боевых действий обманом или принудительно, рассказывал The Insider. Часто офицеры, которые отправляли призывников, не затрудняли себя подписанием контракта и попросту фабриковали документы.