Новости
7 июля «Авиалесоохрана» отчиталась о том, что в 11 регионах России тушат 212 лесных пожаров на площади 133,2 тысячи га. Руководитель противопожарного отдела Greenpeace России Григорий Куксин рассказал The Insider, что лес по всей стране этим летом горит не на сотнях, а на сотнях тысяч гектаров, но власти занижают масштаб проблемы. А также о том, каковы основные причины пожаров и почему многие из них не тушат до того момента, когда становится уже поздно.
Речь, конечно, идет не о сотнях, а о многих сотнях тысяч гектаров. Как правило, региональные власти не решаются сразу признавать масштаб проблемы и стараются занижать данные. Но нам, благо, сейчас по снимкам из космоса все видно. Занижение данных - одна из причин, почему власти часто опаздывают с реагированием. Потому что попытка сделать вид, что все в порядке, не попросить вовремя о помощи – это такие традиционные грабли, на которые региональные власти каждый год наступают.
Ситуация сложная, потому что, конечно, у них не хватает денег и людей. Конечно, не хватает техники. Но для того, чтобы всего этого хватало, надо признавать масштаб проблемы и вовремя сообщать о том, что – горим. Но даже если они говорят, что очень сильно горят, решают проблему все равно пока исходя из имеющихся денег. Показатели себе очень сильно портят. Они все время между молотом и наковальней – пытаются и отчетность хорошую показать, и при этом не сгореть. Часто не получается.
Вторая важная причина – хроническое недофинансирование лесной охраны. И дополнительная важная причина – это так называемые зоны контроля. Сейчас очень много пожаров происходит в так называемых зонах контроля лесных пожаров. Это территории, где региональным органам власти разрешено принимать решение о том, что они могут не тушить. И абсолютное большинство, если говорить о площадях пожаров, порядка 90% всех площадей, горящих сейчас в лесу, – это пожары, которые приходятся на зоны контроля.
«Контроль» - очень лукавое название, потому что это слово во всех остальных дисциплинах и видах деятельности предполагает, что мы как-то сравниваем то, что происходит, с тем, чего хочется, и принимаем какие-то меры. А вот зона контроля – это на самом деле зона бесконтрольная, это зона наблюдения. Фактически, если там принимается решение о том, что пожар никто не тушит (по экономическим причинам – слишком дорого, предполагаемый ущерб от этого пожара меньше, чем расходы на его тушение), то фактически, пожар переходит под наблюдение из космоса. И мы просто смотрим, как он развивается.
Естественно, любой большой пожар начинается с маленького. Крупные пожары – это пожары, которые никто не тушил, пока они не разрослись до огромных размеров. И иногда они разрастаются до огромных размеров, потому что все считали, что нецелесообразно их тушить. После этого меняется ветер, пожар подходит к населенным пунктам, его начинают тушить. Естественно, огромный пожар, который несколько недель никто не тушил, потушить гораздо дороже, сложнее, а часто просто невозможно. Поэтому приходится спасать людей, эвакуировать или извещать населенные пункты – история, которая в этом году, например, в Якутии как началась, так и продолжается. Власти сначала приняли решение не тушить – а потом начали тушить, вводя режим ЧС, запрашивая федеральную помощь, спасая населенные пункты. Вот так они до сих пор, собственно, пытаются тушить то, что разгорелось в результате их первых решений.
Сейчас очень сложная ситуация в Иркутской области. Очень непросто в Красноярском крае. Довольно много пожаров происходит в Ямало-Ненецком округе. Ну и в целом по стране не очень здорово – и в Бурятии, и в Амурской области. В Забайкалье сейчас есть пожары по северам. И в Поволжье есть пожары, скажем, в Самарской области.
Если говорить о Центральной России, сейчас нам очень повезло с погодой, и после совершенно аномальной жары и засухи, которая у нас была, сейчас, слава богу, пошли дожди – для пожарных это хорошая погода. Но тут тоже не надо расслабляться, потому что, к сожалению, с весны у нас успели зажечь довольно много торфяников. И если говорить о европейской России и о Подмосковье в широком смысле, о северо-западе, то есть, о Ленинградской области, Псковской, Новгородской, Калининградской, об окрестностях Москвы – это Тверская, Владимирская, Ярославская – то здесь уже успели с весны зажечь довольно много торфа.
Сразу скажу, что у нас практически все пожары – рукотворные. Абсолютное число пожаров – по вине человека. Если говорить о торфяных пожарах, то в Центральной России, можно сказать, что 100% пожаров – это результат поджогов травы или оставленных костров.
И, собственно, в европейской России сейчас, наверное, несколько есть таких проблемных точек торфяных. Одна – это самый крупный в этом сезоне пожар для Подмосковья, на границе Московской и Рязанской областей. Туда самолеты, вертолеты летали, огромная группировка работала. Там пожар начался ровно в тех же местах, где в 2010 году начинались лесо-торфяные пожары. Кстати, по той же причине: это снова стрельбы на том же самом военном полигоне Сельцы в Рязанской области. Но вот сейчас уже и Рязанская, и Московская область отчитались о том, что пожар полностью потушен.
Мы там были много дней подряд вместе с лесниками, с пожарными, помогали тушить. К сожалению, сейчас мы обнаруживаем, что там остались очаги тления торфа, этот пожар может возобновиться, если его не потушить окончательно. Поэтому сейчас, пользуясь передышкой и благоприятной погодой, обязательно надо продолжать тушение этого пожара, особенно проблемна Рязанская область. Потому что если в Московской, по крайней мере, есть много квалифицированных сил, то в Рязанской области сил категорически не хватает, и пожар может возобновиться и легко снова прийти на территорию Московской области, вплоть до того, чтобы вызвать задымление Москвы. Это действительно огромный болотный массив и очень сложный пожар.
Вчера вернулась группа наших добровольцев из Тверской области, где мы оказывали помощь в Конаковском районе. Тоже – тлеющие торфяники. Пока не катастрофа, но если их не потушить, если оставить эти очаги, то как только у нас подсохнет трава, подсохнет лес, это будет причина обширных лесо-торфяных пожаров.
Таких точек довольно много. Ленинградская область особенно «выдающийся» регион, по всей видимости, очень давно не горели – в смысле торфяных пожаров – поэтому органы власти практически вообще не реагируют на горящий торф, и у них несколько крупных торфяников, мы знаем, разгораются с весны. Если им не повезет с погодой, это станет серьезной проблемой. Если повезет – ну, значит, так, до зимы, будут тихонечко тлеть.
Для пожарных сейчас самый разгар сезона, для лесников особенно – на наземные подразделения лесной охраны ложится основная тяжесть. Ну и добровольцы, естественно, стараются делать, что могут сейчас, и помогать в тушении. Конечно, мы продолжаем заниматься профилактикой – у нас чудесные мультфильмы вышли в этом году. С «Фиксиками», «Смешариками». Поскольку проблема полностью рукотворная, здесь, конечно, обязательно надо еще и в профилактику вкладывать.
Основной фактор, влияющий на количество пожаров – это глупость в головах людей, которые поджигают траву, устраивают эти бесконечные сельхозпалы профилактические, выжигания. А также людей, которые оставляют костры и кидают окурки. Это абсолютное большинство пожаров. Криминальные пожаров мы сможем выявлять, ловить и наказывать, когда мы избавимся от поджигателей в каждой деревне. Потому что пока в каждой деревне есть свой пироман, который жжет все вокруг. Мы, в этих условиях, естественно, не успеваем.
В целом год, по крайней мере, в весенний период, шел чуть лучше, чем прошлый. И лучше прошлого года, и лучше среднемноголетних значений, это скорее результат профилактической работы, потому что вообще год, по большинству регионов, аномально теплый, аномально плохой в смысле погоды. Понятно, были трагедии, были отдельные регионы, которые сильно пострадали – Забайкалье, например, или Курганская область. Но в целом мы весну прошли лучше, чем в прошлые годы. Сейчас, к сожалению, примерно идем по прошлогодним показателям – ну, сравнимо, по крайней мере. Но еще рано подводить итоги, еще очень многое зависит от того, как у нас разгорятся северные территории. Особенно вот эти крупные пожары в зонах контроля.
Очень обидно, но ситуация становится метеозависимой во второй пик, в летний период. Да, у нас достаточно упустить один огромный пожар – и дальше потушить его уже нельзя, никаких сил в принципе в России не хватит, чтобы пожар на несколько сотен тысяч гектаров именно вот напрямую потушить.
Поэтому дальше все показатели по площадям зависят уже не от работы лесников, не от работы пожарных, а зависят от работы синоптиков – шучу, конечно. То есть, от погодных факторов. Это очень обидно и неправильно – но, к сожалению, мы каждый раз упускаем ситуацию из-за того, что не хватает и есть вот эти проблемные зоны контроля, где не получается тушить все пожары.
Здесь еще очень важно понимать, что это именно результат бедности, а не какого-то здравого смысла. Потому что иногда под это подводят научную базу: дескать нашим северным лесам полезно гореть. Нет, нашим лесам не полезно гореть – по крайней мере, с такой периодичностью! С такой периодичностью, как им полезно гореть, они сами от молний могут гореть. Да, если мы отказываемся от тушения, это просто потому, что у нас денег нет там тушить.