«Явный сумасшедший» против «старого маразматика». Как Ким Чен Ын и Дональд Трамп оказались на пороге ядерной войны

Великий Преемник доволен — совершенно доволен. Руки в боки, широкая улыбка, радостно аплодирует сам себе. В сентябре 2017 г., на исходе шестого года правления Ким Чен Ына, режим чучхе объявил, что нанес «безжалостный и сокрушительный удар по американским империалистам и их вассалам». Северокорейские ученые создали водородную бомбу, и только что прошли ее испытания под землей в горе Мантапсан на севере страны. Взрыв был настолько мощным, что со спутников было видно, как гора-двухтысячник в тот же миг заметно осела.

После этого испытания Северная Корея стала новым — и самым нежелательным — членом термоядерного клуба, в который до тех пор официально входили только США, Великобритания, Россия, Китай и Франция.

«Теперь у нас есть всесокрушающий драгоценный меч для защиты мира», — объявил Ким Чен Ын чучхейской элите, сообщая о том, что испытания ядерных бомб больше не понадобятся. Это был знак того, что Северная Корея освоила необходимые технологии. Ей больше не нужно проводить испытания, потому что она научилась делать полноценные водородные бомбы.

Тогда под началом Ким Чен Ына армия состояла из 1,2 млн штыков, что означало четвертую по численности армию в мире. И вот в возрасте 33 лет он стал к тому же самым молодым правителем ядерной державы. И хотел ясно дать понять, что это и была его цель. В прессе появлялись фотографии вождя на ракетных запусках, на испытаниях двигателей, за изучением водородной бомбы, формой напоминающей земляной орех, и в момент подписания приказа о подрыве этой бомбы.

Ким провозглашал параллельное развитие экономики и ядерной программы, но на деле это был поэтапный процесс. Хотя Великий Преемник освободил экономику от оков и дал расцвести рынкам, экономический рост, происходивший в те первые годы, был следствием скорее благотворного небрежения, недосмотра, нежели чего-то иного. Потому что внимание Кима было сосредоточено на ядерной программе. Чтобы подтвердить собственный вождистский статус и показать миру, что придется дважды подумать, прежде чем посягать на Северную Корею, Ким Чен Ын все ресурсы государства закачивал в ядерную и ракетную программы.

Поначалу в мире хихикали над громкими заявлениями КНДР о ее военной мощи. Незадолго до объявления Ким Чен Ына вождем люди язвили над фотографией, где «великий стратег» смотрит в бинокль, взяв его задом наперед, а вскоре после коронации — над снимками, где он как бы командует военно-морскими силами, выйдя в море на заметно проржавевшей подлодке. Так что появившиеся в медиа снимки Ким Чен Ына с миниатюрной атомной бомбой, которая выглядела очень похожей на дискотечный шар, тоже вызвали смех и породили множество интернет-мемов.

Но Великий Преемник твердо вознамерился доказать, что он не шут. Встав у руля страны, он хотел видеть быстрый прогресс. Нужно было оправдать постоянный припев о том, что Северная Корея — «сильная и процветающая страна», и для этого Ким Чен Ын выбрал ядерную программу.

Первая победа была бумажной. В середине 2012 г. Ким Чен Ын отредактировал конституцию КНДР, добавив туда возвеличивание своего отца и собственных ядерных достижений. Слово «ядерный» впервые появилось в тексте конституции. Ее новая редакция гласит, что Ким Чен Ир превратил Северную Корею «в непобедимое государство со своей политикой и идеологией, государство с ядерным вооружением и несокрушимой военной мощью».

После первого атомного испытания в феврале 2013 г. и первых ракетных запусков казалось, что заявления Ким Чен Ына такое же пустое бахвальство, как речи его отца, который преувеличивал технические возможности режима и использовал атомную программу для политических манипуляций. Пхеньянский режим старается так выбирать момент для провокаций, чтобы эффект был максимальным, и февральское испытание выпало на дни, когда одно за другим произошли три события, которые Ким, наверное, хотел бы отметить своей нарочитой бравадой. За несколько недель до взрыва начался второй срок Барака Обамы на посту президента США, а через несколько недель после должна была вступать в должность президента Южной Кореи политик-консерватор Пак Кын Хе. А между этими датами прошел день рождения Ким Чен Ира, который в Северной Корее отмечают как Праздник Сияющей Звезды.

С технической точки зрения первое ядерное испытание, проведенное при Ким Чен Ыне, не было заметным шагом вперед по сравнению с прошлыми. Но момент, похоже, был выбран так, чтобы показать: молодой вождь оперился. Так же и ракетные запуски в 2013 г. и 2014 г. не были особенно успешными: фейерверк ракет малой дальности, о наличии которых у Северной Кореи было известно давно.

Все стало меняться в середине 2016 г. Еще в январе чучхейские пропагандисты объявили, что Пхеньян испытал водородную бомбу. Мощность взрыва не дотягивала до термоядерной. Но через несколько дней режим опубликовал видео, в котором, как утверждалось, был показан пуск баллистической ракеты с подводной лодки — а это, если действительно такое произошло, означало серьезный прогресс.

Выяснилось, что видео — цифровой монтаж и Северная Корея в очередной раз беззастенчиво преувеличила свои возможности и заявила о достижениях, которых на деле не было. Мир вновь посмеялся над незадачливой диктатурой, неспособной даже освоить Photoshop. Разве она могла всерьез кому-то угрожать?

Но это было очередное заявление о намерениях. У Ким Чен Ына не было водородной бомбы, и запускать баллистические ракеты из-под воды он еще не умел, но очень хотел научиться. И скоро научится.

В 2016 г., в ознаменование дня рождения Ким Ир Сена, Пхеньян испытал «Мусудан», баллистическую ракету средней дальности, способную достичь любой точки в Японии и даже американской территории — острова Гуам посреди Тихого океана. Запуск прошел неудачно. Через неделю новый пуск ракеты с подлодки также не удался. В конце мая не взлетел еще один «Мусудан».

Но в июне два следующих пуска показали, что чучхейские ракетчики учатся на своих ошибках. Один запуск прошелуспешно, второй сорвался. Пока мировое сообщество презрительно усмехалось, Северная Корея совершенствовала ракеты, и все это была заслуга «Всепобеждающего Стального Командующего». «Мы обладаем несомненной способностью практически реально и всерьез атаковать Америку на Тихоокеанском театре», — заявил окрыленный Ким Чен Ын, наблюдавший удачный запуск. На фото с этого запуска он сидит за столом перед разложенной картой и с биноклем в руке, а вокруг ликующие офицеры кричат и вскидывают руки.

Ракеты запускались с передвижных пусковых установок, переоборудованных грузовиков, которые можно спрятать в любом ангаре или тоннеле. Их больше не везли на стационарные пусковые площадки, за которыми легко наблюдать с околоземной орбиты. Мир должен увидеть тревожный знак: Северная Корея поднимает ставки.

К августу смешки, вызванные неудачными подводными запусками, поутихли. Баллистическая ракета, выпущенная с подлодки у берегов Северной Кореи, прилетела прямиком в японские воды. С этого момента неудачи у северокорейских ракетчиков случались все реже — преобладали успешные старты. Дальность ракет росла. Тревожным был не только достигнутый прогресс, но и само число пусков. Оно говорило о том, что у Северной Кореи хватает пороху.

В 2017 г. Северная Корея продемонстрировала новые, еще более пугающие успехи. Ее ученые-ракетчики провели три ракетных старта: первый, ради большего эффекта, на День независимости Америки,  июля. В теории та ракета могла достигнуть Аляски. Режим назвал ее подарком американской нечисти. Следующая ракета, запущенная в конце июля, могла долететь до Денвера или Чикаго. В конце ноября Ким Чен Ын присутствовал на запуске ракеты, дальность полета которой позволяла достичь любой точки США, включая город Вашингтон.

Ким еще не продемонстрировал, что его режим научился совмещать два компонента доставки ядерной боеголовки к цели (чрезвычайно трудной задачи): ядерная боевая часть должна выдерживать сильную вибрацию и экстремальный нагрев. Но мало кто из аналитиков сомневался, что довольно скоро, после серии тестов и доработок, чучхейский режим сможет и это.

________________________________________________________

Незадолго до пятой годовщины пребывания Ким Чен Ына у власти за полмира от Северной Кореи произошло событие, которое в корне изменит порядок взаимодействия КНДР с Соединенными Штатами. Президентом США стал бизнесмен и знаменитость Дональд Трамп. В Северной Корее, как и во многих других странах, люди на высоких постах пытались предугадать, как поведет себя новый президент.

Но в первый год у власти новый американский Верховный главнокомандующий неизменно отвечал на успехи чучхейской ядерной программы грубой риторикой. Республиканские бонзы быстро налепили на Ким Чен Ына ярлык сумасшедшего. Дональд Трамп называл его психом. Первый посол в ООН при администрации Трампа Никки Хэйли не соглашалась признать Ким Чен Ына «разумным человеком». Сенатор-республиканец Джон Маккейн дал северокорейскому вождю прозвище «чокнутый толстяк».

С первых дней Ким Чен Ына у власти состояние его разума стало предметом обсуждений. Многие правители разных лет и эпох понимали, что, как писал еще Макиавелли, иногда мудро прикинуться безумцем. Бывало, такие правители старались показаться безумными врагу, чтобы побудить того к действиям, которых он иначе не предпринял бы.

Хрестоматийный пример такого поведения дал Ричард Никсон во время Вьетнамской войны. Он придумал новую форму силовой дипломатии, основанную на демонстрации нерационального поведения. В эпоху гонки вооружений между США и СССР, в 1960-х гг. и в дни Карибского кризиса возможность реального ядерного конфликта заставляла обе стороны быть сдержаннее в угрозах. «Учитывая перспективу гарантированного взаимного уничтожения, лидеры в Москве и Вашингтоне старались избегать языка угроз, устанавливали жесткий контроль над ядерным арсеналом и прибегали к прямой коммуникации, чтобы разрядить напряженность, которая может перерасти в вооруженное противостояние, не нужное ни той, ни другой стороне», — пишут политологи Скотт Саган и Джереми Сури. Никсон считал, что его предшественник на президентском посту Дуайт Эйзенхауэр в 1953 г. только угрозой применения ядерного оружия смог убедить Северную Корею, Китай и Советский Союз прекратить Корейскую войну.

В 1969 г. Никсон не сумел получить одобрения внутри страны на массированную бомбардировку Вьетконга. Тогда Ушлый Дик решил прибегнуть к тактике Эйзенхауэра: притвориться, будто намерен совершить то, к чему на деле не готов. Он пошлет секретный ядерный сигнал, и Советы решат, что США вот-вот нанесут по Северному Вьетнаму массированный авиаудар, возможно даже атомный. «Я называю это “теорией безумца”, — говорил Никсон главе своей администрации. — Заставим вьетконговцев думать, будто я дошел до такого состояния, кода пойду на все, лишь бы остановить войну. Мы лишь шепнем им на ухо: “Ради бога, вы же знаете, как Никсон ненавидит коммунистов. Если он рассвирепеет, мы не сможем его удержать, а в его руках ядерная кнопка”, и через два дня Хо Ши Мин лично примчится в Париж умолять о мире».

В 2017 г. многие наблюдатели гадали, кто же изображает безумца в этой войне слов между Ким Чен Ыном и Трампом. Иные считали, что Трамп пытается убедить северокорейцев, будто по своей взбалмошности может пойти на то, от чего воздерживались другие президенты до него, даже если придется принести в жертву Сеул. Безумцем при этом Трамп постоянно называл Ким Чен Ына. Президент Трамп заявил, что северокорейский вождь «маньяк» и «явный сумасшедший», который с легким сердцем «морит свой народ голодом и отправляет на смерть». (Справедливости ради, Северная Корея не оставила это без ответа, назвав Трампа «старым маразматиком».)

Пожалуй, из этих реплик американского президента выходили идеальные новостные заголовки, но есть ли в них правда? Обязательно ли быть душевнобольным, психопатом с диагнозом, чтобы жестоко тиранить собственный народ? Может ли человек добиться своего вопреки многим обстоятельствам, если его ментальный инструментарий не полон?

Над этими вопросами ломали головы психологи-профайлеры в разведках по всему миру. В ЦРУ не одно десятилетие составляли психологические портреты правителей разных стран, чтобы выяснить мотивы и причины их поведения и уметь предсказывать их действия, особенно на переговорах и в кризисных ситуациях. Еще в 1943 г. Управление стратегических служб, предшественник ЦРУ, пыталось с помощью психобиографической техники смоделировать характер и психику Адольфа Гитлера. С 1970-х гг. ЦРУ ведет досье всех мировых лидеров, оценивая их политическое поведение, когнитивный стиль и процесс принятия решений. Помимо этого профайлеры учитывают и культуру, которой принадлежит тот или иной лидер, и оценивают, какие внешние факторы могут оказывать на него влияние.

Вопреки утверждениям Трампа, профайлеры из американской разведки описывают Ким Чен Ына как «рационального деятеля», который ведет себя в соответствии с главной жизненной целью — оставаться у власти. «В том, что делает Ким Чен Ын, ясно прослеживается одна цель», — пояснил в 2017 г. в одном из редких публичных выступлений Ли Ён Сук, сотрудник Корейского оперативного центра ЦРУ, комментируя открытую молодым вождем пальбу все более высокотехнологичными ракетами. Не будет такого, чтобы Ким Чен Ын в одно прекрасное утро решил испепелить Лос-Анджелес: он знает, что США ответят на удар. «Он хочет править долго и мирно умереть в своей постели», — резюмировал Ли.

Строго говоря, безумием для Ким Чен Ына было бы не разрабатывать ядерное оружие. Небольшой и бедной ресурсами стране, постоянно опасающейся, что США ее уничтожат, освоение ядерной и ракетной технологии заметно придало военной мощи. Даже Ким Чен Ын понимал, что в обычной войне его армия не имеет шансов против американской, но перспектива гарантированного взаимного уничтожения, надежно работавшая в эпоху холодной войны, помогла бы застраховаться от любой агрессии со стороны США.

В Белом доме поведение Ким Чен Ына характеризовали как действия клинического психопата. После запусков северокорейских межконтинентальных баллистических ракет в июле 2017 г. президент США пригрозил обрушить на Северную Корею «огненную грозу, какой не видел свет». Американские вооруженные силы приведены «в полную готовность», сказал он. После ядерных испытаний в сентябре Трамп, выступая на Генеральной Ассамблее ООН, заявил, что «полностью уничтожит» Северную Корею, если это потребуется для защиты США. Хотя этим принципом США руководствовались десятилетиями, ни один из президентов не объявлял этого настолько в лоб, как Трамп. И в то же время американский президент высмеивал своего противника, называя «маленьким рокетменом». «Этот человек-ракета затеял самоубийственное предприятие», — заявил Трамп ошарашенной аудитории в ООН.

Ким Чен Ына это не испугало. Наоборот, раззадорило. «Я непременно и несомненно укрощу огнем умственно отсталого американского апраксика», — сказал он о Трампе, заставив мир шелестеть словарями. Это заявление выбивалось из обычной чучхейской трескотни: угроза приписывалась лично Ким Чен Ыну, редчайший случай, свидетельствующий об особой серьезности ситуации.

Угрозы Трампа как бы подтвердили заявления Ким Чен Ына о том, что он защищает свой народ от злонамеренных американцев. Само существование северокорейского государства опирается на тезис о том, что США — враждебная сила, замышляющая уничтожение социалистической страны. И слова Трампа этот тезис как будто подтверждали.

Как на грех, в то же время американская и южнокорейская армии разворачивали ежегодные совместные учения. Морская пехота отрабатывала высадку с десантных судов, а самолеты-штурмовики сбрасывали бомбы на южнокорейский полигон всего в нескольких десятках километров от северокорейской границы.

Советник президента по национальной безопасности Герберт Макмастер грозил КНДР «превентивной войной», если та продолжит в таком темпе наращивать ядерную мощь. Он говорил о войне, «которая предупредит ядерную угрозу со стороны Северной Кореи». Риторика Макмастера заставила вспомнить подготовку к вторжению в Ирак. «Полагаю, опасность, исходящую от этого жестокого и дерзкого режима и от человека, прилюдно убившего нейротоксином собственного брата, невозможно переоценить», — говорил Макмастер.

Южнокорейские и американские военные принялись совместно отрабатывать «обезглавливающие удары» по северокорейской верхушке. В Южной Корее сформировали элитное «обезглавливающее» подразделение под названием «Спартан 3000». По данным южнокорейской разведки, в те тревожные дни Ким Чен Ын часто в последний момент менял планы и маршруты, так что его перемещения трудно было предсказать.

В ответ Северная Корея пригрозила «засыпать» ракетами американский остров Гуам и «укротить американцев огнем». Чучхейские функционеры заявляли, что рука режима «все время лежит на кнопке, готовая к безжалостному ответному удару», намекая на ядерную атаку.

В Северо-Восточной Азии, как и во многих вашингтонских кабинетах, тревога по поводу возможного конфликта с Северной Кореей электризовала воздух. Впервые после Второй мировой войны Япония провела учения на случай ракетной атаки. В Южной Корее беспокоились, как поведет себя непредсказуемый и вспыльчивый американский президент. Власти Гавайев расконсервировали систему тревожных сирен, установленную в годы холодной войны. В Вашингтоне даже самые осмотрительные аналитики оценивали вероятность открытого конфликта более чем в 50%.

Страхи только усилились, когда Макмастер и другие функционеры из администрации Трампа заговорили о том, что концепция сдерживания — краеугольный камень американской внешней политики в годы холодной волны — больше не оправдывает себя в отношении Северной Кореи. Вместо этого Трамп объявил кампанию «максимального давления» на эту страну, добиваясь ужесточения санкций. До сих пор санкции касались производств и финансовых потоков, связанных с атомной и ракетной программами, теперь они стали больше похожи на торговое эмбарго. Под запрет попал экспорт одежды, угля, морепродуктов. Санкции сопровождались запретом на поездки: граждане США теперь должны были получать особое разрешение на посещение Северной Кореи, и сотрудники гуманитарных организаций обнаружили, что Государственный департамент не считает их мотивы достаточно весомыми. Глобальный фонд для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией — многоцелевая международная санитарная организация — перестал финансировать в Северной Корее проекты по борьбе с туберкулезом и малярией, и врачи вскоре заговорили о большом санитарном и гуманитарном кризисе, сглаживать который придется не одно десятилетие.

По оценке Госдепартамента США, санкции блокировали 90% северокорейского экспорта без учета трудовых ресурсов, экспорт которых тоже для верности запретили. По оценкам специалистов, санкции сократили доходы Северной Кореи от экспорта общим счетом на треть, или на $1 млрд. Огромная цифра, но решающие события происходили на границе: Китай принялся следить за соблюдением санкций как никогда прежде — ревностно. Раньше Пекин, опасаясь крушения КНДР гораздо больше, чем его ракетного своеволия, исполнял санкционный регламент скорее для вида. Но теперь все думали, что Трамп может всерьез готовить удар по Северной Корее, а возможной войны китайское руководство опасалось больше, чем возможной нестабильности.

Пекин заморозил торговлю. Морепродукты и уголь перестали поступать в Китай. Многих работающих в КНР северокорейцев выслали на родину. Гнетущее спокойствие воцарилось в Даньдуне, служившем торговыми воротами в КНДР. Из северокорейского ресторана в Даньдуне меня выставили в половине восьмого, едва я успела проглотить последний кусок своего обеда. В подобных обстоятельствах все закрывается. Китай старался показать Соединенным Штатам, что отрабатывает санкционный регламент, чтобы удержать Вашингтон от военной операции. Стабильность лучше нестабильности, но нестабильность лучше вторжения.

Кроме того, эксперты тревожились, что война может вспыхнуть по недоразумению, если одна из сторон неверно истолкует изощренный узор сигналов и маневров, тщательно режиссируемых враждующими странами в последние годы, и отреагирует импульсивно. В конце концов, у двух правителей лишь семь лет политического опыта на двоих, и шесть из них — у Ким Чен Ына.

Вероятность подобного недоразумения росла с каждым днем. Ходили разговоры, что администрация Трампа вынашивает планы «расквасить Ким Чен Ыну нос». Идея была в том, чтобы нанести точечные, «хирургические» удары по ядерным объектам или ракетным базам, чтобы показать молодому вождю, каковы шутки с Америкой, и заставить его вернуться к переговорам об отказе от ядерного оружия. В Пхеньяне не знали, как быть с новым американским президентом. Притворяется ли он чокнутым, по рецепту Никсона? Или угрожает всерьез?

Северокорейские чиновники просили бывших американских функционеров объяснять твиты Трампа. Они прочли «Искусство заключать сделки» (The Art of the Deal). Они прочли «Огонь и ярость» (Fire and Fury) — сенсационную книгу о хаосе, воцарившемся в Белом доме. Спрашивали об американском протоколе на случай атомного удара и в самом ли деле Трамп имеет полномочия единолично нажать красную кнопку.

К вызову Трампа чучхейский режим отнесся с исключительной серьезностью. Высокие чины из Пхеньяна спрашивали иностранных дипломатов и иных причастных людей, что, по их мнению, произойдет, если северокорейская ракета и впрямь упадет у берегов Гуама или даже на сам остров. Как отреагирует Трамп? Они не могли точно понять, где проходит рубеж.

Тем временем в Пхеньяне появились плакаты со словами «Ответ Северной Кореи», на которых северокорейская ракета целит в вашингтонский Капитолий и американский флаг.

2017 г. сменился 2018-м, и две страны-антагониста, возглавляемые рьяными и относительно неопытными правителями, казалось, вот-вот разрушат хрупкий мир на Корейском полуострове.