Экономика
От вступившего в должность президента США Джо Байдена ждут продолжения борьбы с монополиями IT-компаний, в частности, Google и Facebook. Продолжаются и споры по поводу этичности блокировки аккаунтов Дональда Трампа. В государственном регулировании нет нужды, считает экономист Константин Сонин, рынок сам способен разобраться со всеми проблемами, но защитить хайтек-гигантов в Вашингтоне сейчас некому.
– Константин, какая позиция больше близка: главы Twitter Джека Дорси и Facebook Марка Цукерберга или их оппонентов, которые утверждают, что соцсети должны сохранять нейтральную позицию?
– Мне позиция руководства Twitter применительно к компании Twitter кажется разумной. Это частная компания, у неё не слишком большая доля на рынке. Этой компании лучше понятно, что для неё хорошо. И у государства нет причин вмешиваться в их политику.
– А Facebook?
– Facebook занимает в три раза большую долю рынка, чем Twitter. Соответственно, здесь можно поставить вопрос о том, что это монополия, и о том, как эта монополия должна регулироваться. Но я считаю, что даже в случае с Facebook регулирования не должно быть, потому что если это и монополия, то краткосрочная. Нет оснований думать, что она как-то угрожает выходу на рынок, что она сдерживает потребителя от получения соответствующих услуг в других местах. Это монополия, и смотреть на неё таким образом правильно.
Но в то же время монополии в интернет-эпоху проходят быстро, они ничему не мешают. Они, скорее, инструмент развития, чем нечто, сдерживающее развитие. К Facebook я бы не стал применять никаких мер государственного регулирования.
– Но если бы все-таки зашла речь о государственном регулировании, то какие меры это могли бы быть?
– Сейчас есть конкретный иск Министерства юстиции и Федеральной комиссии по коммуникациям США против Facebook. Среди возможных решений там предлагается разделение и продажа Instagram, который является подразделением Facebook. Эти компании предлагается сделать полностью независимыми друг от друга – по примеру того, как когда-то разбивалась на части Standard Oil, а потом коммуникационная компания AT&T. И при том, что особых экономических причин для этого нет, у этого иска, как мне кажется, большие шансы на успех, потому что политически все сошлось плохо для Facebook.
И тут я бы скорее защищал Facebook, потому что что даже при такой большой доле компании на рынке, это никак не мешает развитию рынка и не несет никаких негативных последствий для общества в целом.
– А почему все-таки Facebook в своих соцсетях разблокировал Трампа? Они пошли на попятную? Это связано с этим иском или давление рынка?
– Судьба антимонопольного иска будет решаться в течение нескольких лет. Это не мгновенное дело и у него не будет прямых последствий. Facebook пытается найти тонкую грань между тем, чтобы его платформа не использовалась для пропаганды насилия и чтобы в то же время те люди, которые хотят читать президента Трампа, общаться с его сторонниками, тоже имели доступ к этой услуге. За Дональда Трампа на выборах в ноябре проголосовали почти 74 млн человек. Это важный политик и важная фигура. Мне кажется, что Facebook вступает в некую игру с Трампом из серии: «Мы не будем запрещать, если ты не будешь писать таких-то вещей», которые привели к событиям 6 января.
– Но все-таки свободный рынок способен повлиять на ценностную политику крупных хайтек-компаний?
– Думаю, рынок в известной степени понимает, что если какая-то платформа используется для пропаганды насилия, то это создает большие проблемы для компании, и она будет вынуждена что-то с этим делать. Соответственно, рынок это учитывает, и он всегда давит в сторону нормальности. Конечно, для рынка важно, чтобы даже какие-то экстремистские элементы использовали платформу. Но вообще-то рынку хочется, чтобы экстремизма не было. Рыночное давление всегда в сторону «нормальности».
Экстремизм — это всегда нишевое дело, и большие компании всегда будут стараться подстроиться под интересы среднего потребителя. Он, может быть, нам не очень интересен. Вот мы с вами обсуждаем политику, а я подозреваю, что нормальный потребитель, который составляет ядро Facebook, Twitter и уж тем более Instagram, политикой далеко не интересуется – он обменивается снимками условных кошечек. Вопрос, который сейчас много обсуждается, — достаточно ли этого давления и можно ли на него полагаться? Я считаю, что можно сильно полагаться. Угроза правительственного вмешательства всегда больше, чем угроза, которую представляет собой медлительность рынка – то, что он вытесняет экстремистов слишком медленно. Я бы на рынок полагался сильнее, чем полагаются многие.
– Cоциальные сети сегодня – это часто источники новостей. Должны ли они, как и СМИ, нести такую же ответственность – отвечать за диффамацию, за призывы, которые противоречат законодательству?
– Люди в России и во всем мире являются бенефициарами того, что в США нет ответственности социальных сетей и интернет-компаний за контент. Мне кажется, что делать их ответственными за контент, который создается пользователями, это примерно то же самое, что делать телефонную компанию ответственной за то, о чем люди договариваются по телефону или компанию, которая строит дороги, за то, что преступники ходят по дороге. Это платформы, и они не должны отвечать за контент. Они могут сами решать, какого контента там не должно быть, потому что они хотят, чтобы больше людей пользовались их услугами и чтобы люди не были обижены тем, что пишут другие. Это именно платформы.
В России средства массовой информации не могут поддерживать разделы комментариев, потому что закон устроен таким глубоко неправильным образом, что за то, что создано пользователем, несет ответственность хозяин сайта. И если бы в США и в мире вводилось такое же регулирование, как и в России, то было бы меньше программ и приложений, меньше услуг, и уж тем более интересных услуг. Россия и другие страны, которые вводят такие законы, просто едут бесплатно на том, что несет американский интернет.
– Трамп уже не первый раз попадает в скандал, связанный с Twitter. В прошлый раз, когда он стал блокировать тех, кто писал на его странице, Верховный суд США запретил ему это делать, потому что президентский аккаунт – это публичный форум, он должен оставаться открытой площадкой. Может, и президента самого нельзя банить именно по этой же причине?
– Стоит различать: Twitter не блокировал президентский аккаунт Трампа, он заблокировал частный аккаунт Трампа. Менее популярный президентский аккаунт, который управлялся Трампом, с 20 января передан Джо Байдену <Twitter заархивировал официальный президентский аккаунт Трампа, имя пользователя POTUS теперь принадлежит Байдену – The Insider>.
При этом, говоря о блокировке аккаунта Трампа, надо понимать, что в Америке и развитых демократических странах у публичных фигур гораздо большая ответственность перед гражданами, чем в той же России. Про политиков в Америке можно сказать гораздо больше. Насколько я помню, политики даже от клеветы не защищены. Чтобы заблокировать кого-то, критикующего президента, нужно гораздо больше, чем чтобы заблокировать президента, критикующего кого-то. Я считаю, что это правильное отношение. Я могу говорить про президента или премьер-министра – российского или американского – что угодно, потому что я плачу налоги, и они на меня работают. А президент про гражданина (частное лицо) не может и не должен говорить плохое. Эта асимметрия мне кажется совершенно правильной.
– Как вы думаете, какую позицию займет новая администрация в споре о роли соцсетей? Ведь самих владельцев этих сетей скорее можно назвать сторонниками Демократической партии.
– Я не слышал о том, чтобы крупные сети поддерживали больше демократов. Если посмотреть на индивидуальные пожертвования сотрудников, то больше пожертвований идет демократам. Я думаю, что компании дают в избирательные фонды республиканцам и демократам почти поровну лишь с небольшим преимуществом у демократов. В целом традиционно крупный бизнес поддерживает республиканцев. Консервативная часть доминирует в социальных сетях в Америке из-за распространившейся в XXI веке моды на то, чтобы быть в большинстве и постоянно жаловаться на то, что «мы в меньшинстве и все нас обижают». Это мода создает странное ощущение, будто консервативные социальные сети меньше, чем демократические. Данные показывают, что это совершенно не так.
Почему я думаю, что антимонопольные иски против Facebook и Google будут успешными? Традиционно демократы выступают за то, чтобы разделять и регулировать крупный бизнес, а республиканцы его защищают. Из-за того, что Трамп ненастоящий республиканец, а где-то между демократами и республиканцами, и из-за того, что он тоже против крупных интернет-компаний, случилась коалиция, в которой у крупных интернет-компаний фактически нет никакой политической защиты. Против них и республиканская администрация, и демократическая.
– Периодически можно услышать мнение, что Трамп после ухода с поста президента мог бы создать свою медиаимперию. Насколько этот реально?
– Про это было много разговоров, особенно в 2016 году, когда он избирался в президенты. Тогда говорилось, что вся эта история с избирательной кампанией, которая в какой-то момент казалась безнадёжной, нужна ему, чтобы создать свою медиаимперию. В 2020 году об этом было меньше разговоров, но они все же были. Я думаю, чтобы события 6 января на этом поставили точку. Их последствия будут очень серьезными. Популярность Трампа упала так, как она не падала ни разу за его президентство. Его бренд стал действительно токсичным. Если у Трампа будет идея создать какую-то медиаимперию, то кто это будет финансировать? Ему нужно будет занимать сотни миллионов долларов. Непонятно, что будет источником этого финансирования, кто будет сотрудничать? Те, кто мог бы поддержать этот проект, опасаются вкладывать деньги во что-то, что отвращает от себя такое количество потенциальных зрителей.
– А возможно ли сейчас создать независимую платформу в виде соцсети, как тот же Parler, который удалили из магазинов приложений Apple и Google?
– Создать-то платформу можно. Но проблема в том, что не так понятно, есть ли эти слушатели у Трампа. Он и сейчас может пойти на любой телеканал, дать большое интервью, собрать корреспондентов всех газет в мире на пресс-конференцию… Но он этого не делает. Те люди, которые его поддерживают в социальных сетях, — я не уверен, что они все последуют за ним. Он им может быть важен как нечто, что связывает их между собой, но когда они связаны, они могут жить и в других социальных сетях и существовать без него.
– А если без привязки к Трампу – смогут ли появляться и развиваться независимые платформы? Не получается ли так, что те же Apple и Google из своих политических соображений решают, кому давать «зеленый свет», а кому – нет?
– Конечно, смогут. Я думаю, что они будут создаваться и смогут развиваться. Вопрос в том, будет ли этот продукт лучше предыдущих и достаточно ли туда будет перехода самых ярких сторонников Трампа. Достаточно ли того, если туда перейдет 10 миллионов его самых убежденных поклонников для того, чтобы это стало перспективным бизнесом. Ничто само по себе этому не мешает. Даже если бы Google и Apple полностью сговорились, они не смогли бы что-то заблокировать. Никто не может заблокировать появление нового сервиса или новой платформы.
– В России часто говорят о «партии интернета» и «партии телевизора». В США это разделение носит четкий характер: демократические ABC news, NBC/CNBC news против республиканского Fox News. Стоит ли ожидать изменений в этом плане?
– Мне кажется, что эта зависимость работает скорее в обратную сторону. В США есть мощнейший политический раздел. У них поляризация есть всегда, просто сейчас она особенно хорошо заметна. Средства массовой информации выбирают разные ниши. Fox строит свою программу и выбирает ведущих для, чтобы нравиться этой части правого спектра. То же самое делают другие медиакомпании. Мне кажется, что это поведение медиакомпаний, реагирующих на то, какой спрос есть на рынке. В этом смысле этот раздел будет продолжаться, но, возможно, что рынки дальше будут дробиться. Я бы не удивлялся, если бы на правом фланге появилась реальная альтернатива Fox News
– Бан Трампа в Twitter вызвал бурную дискуссию и в России о том, что такое свобода слова и могут ли крупные компании решать, кого лишать слова на общедоступных площадках. Насколько это обсуждение релевантно для России?
– Мне кажется, что проблемы, которые стоят перед американскими компаниями и регуляторами, серьёзно отличаются от российских. В России основная проблема – это государственное давление на свободу высказываний, прежде всего самых важных – политических. И эти проблемы настолько велики, что обсуждение американских проблем – это обсуждение небольших тонкостей, слишком незначительных по сравнению с проблемами на российском рынке.