Накануне решения Спортивного арбитражного суда о допуске суперзвезды российского фигурного катания Камилы Валиевой к олимпийским индивидуальным соревнованиям в программе «Время» вышел сюжет Ольги Паутовой, полный возмущения по отношению к тем, кто обвиняет фигуристку в употреблении допинга. Автор изо всех сил старается найти в истории с положительным тестом на запрещенный препарат странности и несостыковки. Глава Олимпийского комитета России Станислав Поздняков в сюжете Паутовой удивляется:
«В соответствии с международными стандартами WADA для аккредитованных антидопинговых лабораторий этот результат должен был быть загружен в систему, то есть о нем должно было стать известно, в течение 20 дней после поступления в лабораторию. Даже если мы возьмем 20 дней, это максимальный срок, соответственно, получается, что проба была доставлена в стокгольмскую лабораторию 19 января, а сдана 25 декабря. То есть это практически месяц она где-то гуляла. И второй момент. Выглядит очень-очень странным, что эта проба была обнародована как раз после того, как российская команда завоевала золотую медаль в командном турнире фигуристов. Поэтому пока мне доходчиво и четко и внятно не ответят на все эти вопросы, я буду ставить под сомнение прозрачность данной процедуры».
Паутова продолжает:
«В лаборатории такую отсрочку объяснили коронавирусом, мол очередная волна, сотрудники болели, рук не хватало. И если сама проба была отобрана в России, в зоне ответственности РУСАДА — отечественного антидопингового агентства, — то исследование проводилось уже в Швеции».
The Insider меньше всего хотел бы присоединиться к хору тех, кто обвиняет Камилу Валиеву и тренерский штаб Этери Тутберидзе в нечестной игре. Мы искренне желаем чемпионке Европы успеха на Олимпиаде. Но даже невиновных нельзя защищать с помощью неправды.
Ответ на первый вопрос Позднякова был получен на следующий день, когда суд огласил свое решение — благоприятное для Валиевой. В задержке виновата не только и не столько пандемия COVID-19, сколько ошибка сотрудников РУСАДА: взяв у Валиевой пробу на чемпионате России, они отправили ее в Стокгольм, не пометив как приоритетную, поэтому там ее рассматривали в порядке общей очереди, что сильно затянулось, так как из-за пандемии в лаборатории работало значительно меньше сотрудников, чем обычно.
РУСАДА выступило с заявлением, в котором утверждает:
«Проба спортсменки, отобранная 25 декабря 2021 года, была доставлена в лабораторию в срок, достаточный для выполнения анализа в стандартные временные рамки.
После истечения сроков, предусмотренных международным стандартом, лаборатория проинформировала агентство о задержках в проведении анализов и предоставлении лабораторией отчетности ввиду очередной волны COVID-19, роста заболеваемости среди персонала лаборатории и правил карантина. Одновременно с этим в своих сообщениях лаборатория указывала сроки готовности результатов анализа, позволяющие получить информацию от лаборатории до конца января 2022 года, то есть до начала Олимпийских игр в Пекине.
Также в январе лаборатория проинформировала, что анализ будет выполнен в приоритетном порядке, однако заключение о неблагоприятном результате анализа было представлено 7 февраля 2022 года. Раскрытие иных деталей, касающихся порядка проведения анализа пробы спортсменки, является недопустимым и может привести к нарушению интересов сторон, прежде всего защищенного лица».
Впрочем, и эта версия никак не подтверждает подозрения Позднякова и Паутовой. Дело в том, что перед поступлением в лабораторию пробы анонимизируют. Сотрудники лаборатории не могут знать, с пробами какого спортсмена работают. В случае с Валиевой информация о том, где чья проба, была доступна только персоналу РУСАДА, который вряд ли можно заподозрить в диверсии против спортсменки. Независимо от того, кто виновен в задержке — лаборатория или РУСАДА, — это не дает повода заподозрить «непрозрачность», то есть попросту злой умысел.
Ответ на вторую претензию — о конкретной дате обнародования результата теста — сформулировал журналист Sports.ru Вячеслав Самбур, причем за несколько дней до выхода сюжета Паутовой :
«Да, выкатить результат на следующий день после победного командника — странно. Ну а когда было бы не странно? Если видеть в этом чей-то коварный интерес (американцев, МОК, врагов России), то аргументы найдутся всегда.
Вскоре после ЧР = срезать Валиеву со всех международных стартов: Евро, Олимпиада, ЧМ. После Евро = испугаться доминирования и устранить конкурента перед Олимпиадой. После Олимпиады = отнять медаль, тем более с российскими спортсменами это проделывали много раз.
У обнаружения допинга не может быть подходящей даты — это всегда не вовремя, неожиданно, болезненно. Биатлонист Александр Логинов после сдачи положительной пробы выступал целый сезон, его пробу изучали год — а потом объявили и аннулировали все результаты с момента сдачи. И это тоже было шокирующе и подозрительно».
Еще одна «странность», обнаруженная Паутовой, заключается в том, что обнаруженный в пробе Валиевой триметазидин якобы не мог помочь фигуристке улучшить спортивные результаты:
«Теперь о веществе, которое нашли в пробе у Валиевой. Это препарат триметазидин, кардиопротектор. Он входит в список запрещенных, но, по словам тренеров, абсолютно бесполезен в фигурном катании.
„Прыжки исполнять не помогает, крутить вращения тоже”, — говорит Этери Тутберидзе.
К тому же, по данным СМИ, выявленная доза настолько ничтожна, что о систематическом приеме вещества и речи не идет.
„Препарат, следы которого обнаружены, никак не влияет, еще раз говорю, ни на скорость, ни на силу, ни на взрыв, ни на выносливость. Препарат чисто метаболический. Его успешно давно применяют наши бабушки в поликлиниках для того, чтобы лучше чувствовать себя при заболеваниях сердечно-сосудистой системы. И уж точно никто из бабушек не показал выдающихся результатах на забегах за троллейбусом”, — говорит директор Института здоровья и реабилитологии НГУ им. Лесгафта Денис Олисов».
Об аргументе насчет выдающихся результатов бабушек даже как-то неловко говорить всерьез. А о том, какую пользу триметазидин может принести фигуристке, в Sports.ru рассказал доктор медицинских наук, научный сотрудник Федерального медико-биологического агентства Ильдус Ахметов:
«Триметазидин — известный в спорте препарат. В частности, китайские специалисты хорошо изучали его. Применяется в клинике, чтобы пациенты с заболеваниями сердца выживали. Он хорошо действует на сердце, было доказано, что применение этого препарата повышает выживаемость больных с сердечно-сосудистыми заболеваниями.
Разумеется, в спорте его тоже пробовали применить. Эффект оказывался положительным на спортивные возможности, иначе его бы не было среди допинг-препаратов.
Согласно свежим данным, прием этого препарата повышает адаптацию человека к среднегорью и высокогорью (гипоксии), улучшает метаболизм миокарда.
Триметазидин повышает толерантность к физической нагрузке, увеличивает силу, выносливость, а также снижает в крови уровень молочной кислоты и продуктов распада мышечных клеток.
Соответственно, человек меньше устает и быстрее восстанавливается. Поэтому его применение в спорте может привести к улучшению спортивных результатов. Человек может чаще тренироваться, быстрее восстанавливаться. В целом, адаптация будет идти намного лучше у человека, принимающего этот препарат.
Действующее вещество можно найти не только в самом препарате. Его иногда добавляют как примесь в разные добавки ради лучшего эффекта. Поэтому, не зная точный состав, спортсмен может нарваться на этот препарат.
В микродозах он может встречаться в ряде препаратов, так что спортсменам надо быть очень осторожными, чтобы запрещенные вещества не попали в организм».
Есть, впрочем, разные мнения об эффективности триметазидина как допинга. Доктор Майкл Джойнер из клиники Мейо в Рочестере, штат Миннесота, специалист по физиологии спорта высоких достижений, считает, что его применение в спорте не имеет смысла. В интервью NBC он заявил:
«Я не могу представить фигуриста, принимающего это вещество, это для меня загадка. Не могу представить сценарий, при котором он это сделает».
Но существование альтернативной точки зрения не отменяет того факта, что есть специалисты, считающие триметазидин эффективным. Было несколько случаев наказаний спортсменов из-за его применения; самый громкий из них — трехмесячная дисквалификация китайского пловца Сунь Яна, на тот момент двукратного олимпийского чемпиона, в 2014 году.
В фигурном катании случаев, когда в пробах был обнаружен триметазидин, прежде не было, но близкий по действию запрещенный в спорте препарат мельдоний в марте 2016 года был найден в пробе олимпийской чемпионки в командном турнире Екатерины Бобровой. Временное отстранение тогда вскоре сняли, так как препарат выводится из организма долго, а запрещен он был лишь с начала 2016 года; сочли, что спортсменка могла принять его еще до запрета. Любопытно, что врачом, работавшим тогда с Бобровой, был Филипп Шветский, который во время Олимпиады 2008 года работал со сборной по гребле, сразу шесть спортсменов из которой были дисквалифицированы за инъекции запрещенного препарата; свою вину он признал. В последнее время Шветский был медицинским консультантом в группе Этери Тутберидзе.
Паутова резюмирует:
«История Валиевой разоблачила Всемирное антидопинговое агентство с его сомнительной токсикологией, необоснованными преследованиями и бесконечными юридическими уловками. Нет ни одного убедительного доказательства того, что следы безвредного лекарства под названием триметазидин дали Валиевой какое-либо преимущество, или что она принимала это вещество сознательно».
Доказательств нет, но ведь нет и решения о признании или непризнании результатов Валиевой, не говоря уже о ее дисквалификации. Собственно, именно на этом основано и оглашенное в понедельник решение суда: неправильно было бы отстранять спортсменку от Олимпиады в ситуации, когда нарушения не доказаны. На «сомнительную токсикологию и необоснованные решения» во всей этой истории ничто не указывает. Другое дело, что существуют разные мнения о правомерности помещения в список запрещенных препаратов такого безобидного средства, как триметазидин, но это к делу Валиевой имеет уже самое косвенное отношение.
И вишенка на торте в сюжете Паутовой:
«Если сама проба была отобрана в России, в зоне ответственности РУСАДА — отечественного антидопингового агентства, — то исследование проводилось уже в Швеции. Это связано с последствиями махинаций Григория Родченкова».
Григорий Родченков, который с 2006 по 2015 год возглавлял Антидопинговый центр, безусловно, был организатором махинаций с пробами, в том числе их подмены во время Олимпиады в Сочи. Но в 2016 году он уехал в США и стал сотрудничать с WADA, раскрыв механизм разработанной им государственной системы фальсификаций. После разоблачений Родченкова WADA в апреле 2016 года лишило Московскую антидопинговую лабораторию аккредитации. Но через месяц ее частично восстановили в правах и снова дали аккредитацию.
Но фальсификации в лаборатории продолжались. В декабре 2019 года WADA опубликовало отчет о манипуляциях с электронными данными. Установлено, что были скрыты положительные допинг-пробы 145 спортсменов, причем системный администратор лаборатории, удаляя созданные еще до бегства Родченкова файлы, изменял в базе данных дату, чтобы создать впечатление, будто файлы были удалены еще при Родченкове (но при этом однажды ошибся и установил дату из будущего). Когда это вскрылось, аккредитацию лаборатории снова отозвали. Российские пропагандисты тогда пытались утверждать, будто компьютерной системой лаборатории продолжал удаленно управлять Родченков, но выглядело это крайне неубедительно, о чем уже писал The Insider.