Армия Судана на экстренном заседании сняла с поста президента Омара аль-Башира и отправила в отставку правительство. Военный совет под руководством первого вице-президента, министра обороны Авада бен Ауфа, захватил власть в стране и объявил переходный период, который может продлиться около года. Аль-Башир и его сторонники арестованы. Протесты с требованием отставки президента Судана, находящегося у власти более 25 лет, продолжаются с декабря прошлого года. В феврале этого года в государстве был введен режим чрезвычайного положения. Заведующий Центром социологических и политологических исследований Института Африки РАН Сергей Костелянец рассказал The Insider, с какой целью военные захватили власть в стране, какая судьба ждет бывшего президента и угрожает ли переворот сотрудничеству Судана с Россией.
С 2011 года в Судане продолжается экономический и политический кризис. При отделении Южного Судана Хартум, столица Судана, потерял значительную часть поступлений от продажи и транзита нефти. В связи с этим пострадало наполнение бюджета. Антикризисные меры, в том числе по поднятию хозяйства, развитию золотодобычи, принесли некоторые успехи, но не способны были восполнить утрату, в связи с чем экономический кризис обострился. В 2018 году в Судане было три девальвации национальной валюты, огромные проблемы с нехваткой топлива, у государства не было денег на медикаменты. Не было конвертируемой валюты для закупок импорта — а у Судана очень большая зависимость от импорта продовольствия.
Все это привело к обострению в декабре 2018 года. Началось все с протестов школьников и студентов. У школ не было возможности закупать завтраки, студенты не имели возможность покупать хлеб, который подорожал примерно в три раза из-за отмены субсидий — до этого цены на хлеб были ниже себестоимости. Что интересно, студенческие митинги начались не в столице, где много университетов, а в штате Голубой Нил, 13 декабря. Там уже были применены дубинки, слезоточивый газ.
Активная фаза, когда протестующие начали жечь офисы правящей партии, разведки, развернулась 19 декабря. Это уже распространилось на десятки городов, на большинство штатов. В столице начались демонстрации, перекрытие дорог, поджог покрышек — ситуация развивалась так, как обычно в арабских странах. За декабрь–январь было около 500 протестов.
В конце февраля был введен режим чрезвычайного положения, но протесты не утихали. По пятницам и субботам они были особенно активны, страна в эти дни была фактически парализована. К протестующим присоединились профессиональные ассоциации — доктора, юристы, рабочие, фармацевты, инженеры. Юристы, скажем, пикетировали Верховный суд, доктора прекращали ходить на работу в госпитали, особенно связанные с армией, спецслужбами. По мере развития протестов фокус сместился на требования не просто реформировать правительство, а отправить в отставку и его, и президента аль-Башира.
Поддержка со стороны оппозиционных партий тоже стала расти. К примеру, Суданская коммунистическая партия почти в полном составе была арестована за поддержку митингов. За протестующих выступили крупные оппозиционные партии — «Аль-Умма» и Юнионистско-демократическая, которым десятки лет. Требования митингующих одобрили даже консервативные «Братья-мусульмане».
В итоге армия не только отказалась разгонять протесты, но и стала защищать митингующих от спецслужб
22 февраля президент сменил правительство, причем заменил большинство губернаторов провинций на военных, на представителей спецслужб. Был назначен новый премьер-министр. Но это не привело к ожидаемому результату. В итоге армия не только отказалась разгонять протесты, но и стала защищать митингующих от спецслужб, то есть от полиции, Национальной службы разведки и безопасности, от различных полувоенных формирований, которые поддерживали президента. За последние два дня погибло около пяти военнослужащих. Сегодня армия отстранила президента.
Кстати, в январе сам президент заявлял о готовности уступить место именно армии для стабилизации ситуации. Аль-Башир — кадровый военный из десантных подразделений, он воевал на юге Судана много лет. В 1989 году он возглавил военный переворот. Поэтому он как раз и полагался на военных как на основную поддержку своего режима. И в данной ситуации сложно сказать, переворот ли это или попытка предотвратить революцию, поскольку вполне возможно, что у военных, которые сейчас якобы держат его под домашним арестом, есть какие-то договоренности насчет гарантий аль-Баширу. Я не уверен, что он будет подвергнут судебному преследованию, поскольку переворот возглавили его многолетние соратники. Все случилось, в общем-то, без кровопролития, что вполне вписывается в традиции Судана, они гордятся отсутствием насилия во время переворотов.
Что интересно, в первую очередь последовали аресты тех лиц в правительстве, которые относятся к так называемому исламистскому крылу. Правительство с 1989 года состояло из военных и исламистов, которые выступали за ужесточение шариата. Аль-Башир считается представителем именно военного крыла, в то время как арестованный сегодня бывший вице-президент Таха был неформальным лидером исламистского крыла. Поэтому можно сказать, что армия предотвратила развитие событий, которые могли бы привести к торжеству толпы. У протестующих не было лидера, поэтому в случае настоящей революции можно было бы ожидать большой дестабилизации. С другой стороны, военные предотвратили возможный исламистский переворот, ведь исламисты могли попытаться на фоне протеста выйти на первые позиции.
Если судить по истории Судана, то, скажем, при перевороте 1985 года военные сместили военный режим Нимейри, и было объявлено о 12-месячном переходном правительстве. Потом были проведены выборы, и власть была передана более-менее демократическому правительству. С другой стороны, в 1969 году военный переворот закончился приходом к власти именно диктатора Нимейри. То есть можно рассматривать разные сценарии.
На данный момент более вероятно, что военные, пришедшие к власти, возглавят переходный совет, возможно, с гражданским правительством, и будут готовиться к проведению выборов через год. Однако теоретически возможен сценарий с приходом к власти нового авторитарного правителя, хотя со стороны улицы это будет воспринято очень негативно.
Военное крыло правительства очень близко сотрудничает с Россией. Поэтому на данный момент, если речь идет о создании переходного военного правительства с фигурами из Генштаба, я не думаю, что это напрямую угрожает связям с РФ. Но все же очевидно, что любые пертурбации ставят под вопрос конкретные контракты. Многие процессы будут просто заморожены, пока не станет ясно, кто возглавит то или иное направление в правительстве. Потом властям наверняка придется принимать популистские меры, то есть направлять средства на удовлетворение непосредственных нужд населения в области питания, медицины, топлива и так далее, а не на долгосрочные проекты или импорт вооружений.
С точки зрения геополитики я бы не ожидал резких движений, потому что военные работают с Россией многие годы, они пользуются в основном российским оружием. Среди поставщиков оружия в Судан Россия находится на первом месте, опережая Китай по объему импорта за последние 10–20 лет в два раза. Российские технические инструкторы работают в Судане. Я не думаю, что военное правительство будет прерывать эти контакты.
Что будет после переходного периода — другой вопрос, потому что в результате выборов к власти может прийти совсем другое правительство, и для заметного улучшения экономической ситуации ему потребуется выйти из списка государств-пособников терроризма, который создает Госдепартамент США. Нужны будут кредиты МВФ, нужны будут списания огромных долгов, — $40–50 млрд, которые Судан должен различным международным структурам. То есть власть будет заинтересована в налаживании связей в первую очередь на Западе. Конечно, это может повлиять на его внешнеполитические ориентиры в более долгосрочном плане.